Книга Папа, я против этого брака! Том 2, страница 88 – Hong Heesu

«Неужели ты чувствуешь то же, что и я?»

Он надеялся услышать «да», однако Джубелиан вздохнула и недовольно пробормотала:

— Эх, похоже, не избежать мне светских мероприятий…

«Что? — нахмурился Макс. — О чем это она?»

Его сердце, только что наполнившееся теплом, пропустило удар.

Что она имела в виду? И почему светские рауты стали для нее проблемой?

Сначала Макс хотел уточнить, но все же промолчал. Задумавшись, он понял, что ее поведение всегда было необычным. Джубелиан предпочитала держаться в стороне, а на чайной церемонии скромно отвечала на вопросы других и не болтала попусту, в отличие от приглашенных.

Максу вспомнились сплетни, которые распускали о Джубелиан.

«Кстати, я заинтересовалась приемом только из-за герцогини Флойен. Она ведь известна своими скандалами…»

Именно тогда он осознал, почему в тот момент внезапно разозлился.

«А ведь мы и вправду похожи, верно?»

Он пристально посмотрел на Джубелиан и произнес:

— Не переживай, ничего плохого не случится.

Фрезия читала доклад, который подготовил ее подчиненный, и хмурила брови.

«Нам удалось тайно связаться с маркграфом Ленноксом, но главной проблемой остается императрица».

Слухи, которые распространяла ее величество, были поистине злыми и жестокими.

«Даже родная мать отвернулась от кронпринца, и он, обиженный на весь мир, стал бездушным монстром, который беспощадно уничтожает врагов. Разве может такой человек быть справедливым правителем?»

Мадам Фрезия с отвращением выдохнула:

— Чертова змея, коварная тварь!

Если все так будет продолжаться и кронпринц не успеет совершить чего-то великого, то народ Империи и вовсе решит, что Макс не годится в наследники престола.

«В худшем случае он лишится титула».

Нельзя сказать, что его характер был покладистым, но Макс никогда не переходил определенных границ.

«Даже во время войны он приказывал щадить слабых, неспособных сражаться».

Большинство обвинений против кронпринца были несправедливы. Однако всякий раз, когда Макс слышал эту клевету, он лишь отмахивался.

«Мне плевать, что говорят у меня за спиной. Просто продолжай держать меня в курсе».

Но мадам Фрезия знала, что история с покойной императрицей была для Макса болезненной, поэтому у нее не хватало духу сообщать ему все как есть.

«Нужно сделать так, чтобы эти слухи не дошли до ушей господина».

Мадам Фрезия разорвала доклад на мелкие клочки и бросила их в камин. Глядя, как бумага ярко вспыхивает и сгорает, она размышляла над сложившейся ситуацией.

«Даже если императрица строит козни, надо сделать так, чтобы сплетни воспринимались как пустая болтовня…»

Ее размышления прервал знакомый голос:

— Чем занимаешься?

Неожиданное появление Макса застало мадам Фрезию врасплох, но она притворилась, что все в порядке.

— Вы уже здесь? — Фрезия повернула голову и посмотрела на Макса.

Его взгляд был потухшим, а сам юноша выглядел спокойным и даже подавленным.

— Как обстоят дела с маркграфом?

— Нам удалось с ним связаться. Леннокс запросил порядка двадцати тысяч наших солдат в поддержку.

Двадцать тысяч солдат — потеря не слишком существенная. Однако армия маркграфа насчитывала всего шестьдесят тысяч, и даже такое подкрепление не гарантировало победы.

«Вероятно, маркграф хочет, чтобы в случае поражения его высочество не был во все это вовлечен».

Отправить подкрепление, как просит маркграф, равносильно тому, чтобы загнать солдат в смертельную ловушку. Поэтому мадам Фрезия надеялась, что Макс откажет.