Книга Дочь врага Российской империи. Курсантка, страница 73 – Василиса Мельницкая

— Он Доронин, как и все мы.

— Ты назвала его Иваном, так звали отца.

— О чем ты хотела поговорить? — Ульяна Ильинична устало потерла пальцами висок. — Ведь не об Иване. Ты не знала о его существовании. Хочешь спросить, почему я от тебя отказалась?

— Нет, — ответила я.

— Воззвать к моей совести?

— Нет.

— Неужели… денег попросишь?

— Нет, — произнесла я в третий раз. — Я пришла узнать правду о деле отца. Не официальную версию. И не ту, в которую верит император. Что произошло на самом деле?

Ульяна Ильинична засмеялась.

— Какая ирония! Ты, проклятие рода Морозовых, желаешь знать правду? Для чего она тебе, Яромила?

Мать впервые назвала меня по имени. И сейчас я, как никогда, радовалась тому, что Ульяна Ильинична мне не мать. Я срослась с настоящей Ярой, стала ею, но в такие моменты меня выручала память о прошлой жизни. Эта женщина — не моя мать. Мне не больно так, как было бы больно настоящей Яромиле.

— Я имею право знать правду, — ответила я. — Скажу больше, я не уйду отсюда, пока не узнаю все, что от меня скрывают.

Ульяна Ильинична испугалась. Это никак не отразилось на ее лице, собой она владела превосходно. Но от страха, что она испытала, моя кожа покрылась мурашками.

— Ты эспер? — спросила Ульяна Ильинична.

И голос ее едва заметно дрогнул.

— Так ты и это знаешь? — Я не дала прямого ответа, так как опасалась, что нарушаю клятву о неразглашении.

— Он не солгал…

Разговор складывался не так, как мне хотелось бы. Я пришла в дом матери, чтобы поговорить об отце, а она, похоже, желала говорить о моем даре.

— Кто? Дедушка? Он посчитал, что эспер — это проклятие рода?

— Борис Васильевич? — уточнила Ульяна Ильинична.

— А что, дедушка Илья — тоже провидец?

Интересный у нас диалог получается: вопросы — и никаких ответов.

— Папа?

И это уже злило.

— Полагаю, что нет. Иначе ты не вышла бы замуж за моего отца. Зачем тебе знать, эспер я или нет? Какое тебе до этого дело? Я пришла узнать правду об отце. Расскажи, что на самом деле произошло тринадцать лет назад, и больше ты меня не увидишь.

— Скажи… Ваня не замешан ни в чем плохом? Это правда? Он ничего от меня не скрывает?

Кажется, я зря отказалась от помощи Савы и Матвея. Разговор с матерью не просто не складывался. Она меня не слушала. Я для нее — пустое место.

— Ваня сильно обижен из-за того, что ты ему не веришь. Большего сказать не могу, я чувствую эмоции, а не читаю мысли.

Ульяна Ильинична вновь испытала облегчение.

— Но если я откажусь говорить, то ты нарушишь закон, — сказала она.

— Да, — подтвердила я.

Кто б меня еще научил, как мысли читать… То есть, теоретически я понимала, что это как с эмпатией, достаточно желания и сосредоточенности, но никогда телепатию не использовала. Надеялась, что мать поведется на обман и выложит все сама. А нет, так я попрактикуюсь, без всяких угрызений совести.

— Борис Васильевич, твой дед, дал два противоречивых предсказания. И в обоих был уверен. Сыну Ивану он сказал, что его первенец станет причиной гибели рода Морозовых. Свекор уговаривал меня избавиться от ребенка. Мол, другая беременность уже не будет считаться первой. Так он надеялся избежать проклятия. Я колебалась. Не верить эсперу с даром предвидения глупо. Но Борис Васильевич вынужденно коснулся меня. Он избегал прикосновений, но я оступилась, а поблизости никого не оказалось. После он сказал, что моя дочь станет благословением рода.