Книга Короли и кости, страница 22 – Джульетт Кросс

К тому моменту по лицу Марги уже свободно текли слёзы, и у меня внутри всё переворачивалось от этого зрелища. Но я должен был рассказать до конца.

— Отец спросил его, почему он не обратился к своим спутникам. Почему он просит об этом фейри теней, который живёт так далеко от земель древесных фейри? И тогда умирающий ответил: он знал, что клятва фейри теней, данная в час смерти, нерушима.

Она не задала вопрос, но между её бровей пролегла морщинка, и я поспешил объяснить:

— Фейри теней с глубоким почтением относятся к мёртвым и к их душам, когда те уходят в загробный мир. Для нас обещание, данное умирающему, становится вечной клятвой. Нерушимой.

Я сделал глоток из фляги и отставил её в сторону.

— Отец поклялся присмотреть за ребёнком, когда тот появится на свет, убедиться, что малыш будет в безопасности. И он сдержал клятву. Долгие годы он наблюдал за ней. Он рассказывал мне, что девочка была ласковой, любимицей матери и сестры. И даже когда мужчина, которого она считала отцом, выгнал мать из дома, сестра продолжала заботиться о ней, а тот человек, хотя и не был её настоящим отцом, всё же обеспечивал её.

Марга всхлипнула и выронила кусок кролика. Я протянулся через пространство между нами и вложил в её ладонь платок. Она взяла его, тихо шмыгнув носом, и вытерла лицо.

— Отец рассказал мне обо всём этом на смертном одре, меньше года назад, — продолжил я. — И передал мне свою клятву. Он заставил меня поклясться, что я буду защищать эту девушку, где бы она ни была. Он потерял её след, когда её клан покинул леса Мирковира, спасаясь от войны. А потом он сам тяжело заболел и уже не мог искать её.

Я чувствовал это каждой жилой, каждым нервом — она была самым важным из всех моих предназначений.

— Чтобы найти тебя.

Она шумно вдохнула, снова вытирая лицо, и моё сердце сжалось от желания утешить её. Но я не сдвинулся с места.

— Значит, теперь этот долг пал на тебя, и ты вынужден присматривать за мной, — её голос дрожал.

Боль, звучавшая в её словах, разрывала меня, словно лезвие, вонзающееся глубоко под кожу.

— Марга, — я поймал её затуманенный взгляд. — Это не ноша для меня.

Если бы она знала, что я понял за последние часы, она, скорее всего, бросилась бы прочь. Но правду, что отпечаталась в моей крови с того самого мгновения, как я увидел её в таверне, уже было не изменить. Я застал её вовремя.

При мысли о том, что её так называемый отец пытался с ней сделать, во мне вспыхнул новый гнев. Но я молчал, давая ей осознать услышанное. Я ожидал, что она ещё долго будет плакать, но внезапно она раздражённо зарычала, скомкала платок и швырнула его на землю.

— И что же ты собираешься со мной делать? — резко выпалила она. — Гвенда сказала, что я буду жить в твоем доме в горах. Но этого не будет.

— Ты предпочла бы вернуться к трактирщику и ждать, когда он снова выставит тебя на кон в своей игре в «Королей и Кости»?

— Я не собираюсь переходить из рук одного хозяина в руки другого.

— Я не хочу, чтобы ты была моей служанкой.

Я ожидал от неё чего-то гораздо более ценного.

Она вскочила и зашагала из стороны в сторону, но пространство между нами было слишком тесным, и вскоре ей пришлось остановиться. Она скрестила руки, оперлась на толстую ветку и уставилась сквозь листву в ночное небо.

Когда она снова заговорила, голос её стал мягче, но раздражение всё ещё ощущалось: