Книга Как вы здесь оказались, мисс Гроуэл?!, страница 58 – Наталия Ники

Замок встретил меня безмолвием и темнотой, в коридоре перед моей комнатой мягко горели светильники, а Джона нигде не было видно. Уверенность в том, что я давно сплю, сыграла с моими надзирателями плохую шутку.

Я долго отмокала в ванной, пытаясь прогнать с себя тревоги прошедшего дня, пока, а потом безуспешно старалась заснуть, ворочаясь в кровати. Луна нестерпимо светила в открытое окно, а я, как только чуть забывалась, видела горящие красными огнями безумные глаза Вофе.

Под конец я сдалась и просто лежала, сверля открытыми глазами потолок. Какая-то непривычная легкость ощущалась на левом ухе. Сережка! С бьющимся сердцем я ощупала мочку уха.

Сережки не было. Закусив губу от досады, я села на край кровати. Ступни коснулись прохладного пола, а волосы свесились на грудь.

Сережки с крошечными кусочками лунного камня. Их подарила мне Тамилла, когда узнала, что я просыпаюсь от кошмаров. Моя непутевая мать пожаловалась, что я мешаю ей спать своими криками. Тогда на следующий день Тамила надела мне серебряные колечки с крохотными камушками вместо простых металлических колец, которые я раньше носила в ушах.

— Теперь твой сон будет глубок и спокоен, — ласково прошептала она, погладив меня по голове.

Я нервно обняла себя руками. Я словно срослась с этими серьгами, мне казалось, что я потеряла целое ухо, а не украшение. И где теперь ее искать? Она может быть где угодно, — в кабинете графа, в подземелье.

«А вдруг она под кроватью? — В душе мелькнула слабая надежда. — Наверное, я, когда быстро раздевалась, и сдернула серьгу. Помню, как выдернула клок волос пуговицей на платье».

Задрав покрывало, я осветила газовым фонарем темное пыльное место. И чихнула. Прислуга себя не утруждала глубокой уборкой, чего здесь только не было — облачко светлых волос, смятый в комок лист бумаги.

Служанка вообще не заглядывала под кровать? Интересно, у графа они также убирались. Это все, наверное, осталось от прежнего обитателя.

«А не предыдущий ли секретарь здесь жил, — впервые подумалось мне».

Одним движением руки, я вытащила бумагу и, держа двумя пальцами, развернула. И жадно вгляделась в написанное.

Лист был покрыт бисерными строчками, последние, однако, были перемазаны кляксами и съезжали вниз. Видимо, поэтому его и не отправили. Но самое главное, это был почерк Черити.

Получается, что все эти недели, пока я здесь жила, письмо лежало у меня под кроватью, а я даже не подозревала об этом.

Заставив себя встать, я погасила верхний свет, чтобы не привлекать лишнего внимания. Потом, как в детстве, накрывшись одеялом и дрожа от нетерпения, я продолжила читать письмо под светом газового фонаря.

«Любовь моя!» — начиналось оно. Я остановилась, думая, стоит ли подглядывать в чужую жизнь. В неприглядную ее часть. Сестра писала, как она безумно скучает по чьим-то рукам и губам, про сладкие вздохи в пустой аудитории и пратские вечера, полные запахов роз, и прочие вещи, которые звучали бы странно из уст (из-под пера) невинной девушки. Неужели она писала про Вофэ? Тогда это было не только странным, но и отвратительным.

Но Черити давно пропала, и может быть письмо — единственная нить к тайне исчезновения сестры.

Со второго абзаца все стало гораздо интереснее.

'Из прошлого письма я поняла, что ты начал сомневаться во мне, но это было преждевременно! Тот источник, которым ты мне дал, никак не желал заражать управляющего. Я много раз пробовала его на нем, мне даже пришлось изобразить влюбленность, чтобы стать ближе.