Книга Забираю вас себе!, страница 44 – Тина Солнечная

Я заметила тарелки в сторонке и, не задумываясь, подошла и взяла их.

Он хмыкнул. Я нашла столовые приборы и накрыла на двоих, пока он ловко нарезал мясо. Выглядело это почти… нормально. Почти по-домашнему.

Я села за стол, отломила кусочек хлеба и начала есть, с удивлением понимая, как сильно проголодалась. Томрин стоял рядом, всё ещё не притронувшись к еде, хотя тарелка перед ним уже была полна.

— Ешь, — сказала я, бросив на него взгляд. — Ты же за этим пришёл.

Он кивнул и сел, но потянулся к вилке с заметной задержкой, будто всё ещё сомневался в праве на это действие.

— Простите, лея. Ещё не привык, — пробормотал он.

— К чему именно? — спросила я, глядя на него поверх бокала.

Он на миг замер, потом поднял глаза:

— К вашим новым предпочтениям.

Я чуть приподняла бровь. Вариант, надо признать, звучал разумно. Лучше, чем правда.

В голове мелькнула мысль: да, возможно, пусть так и будет. Удобное прикрытие. И для них, и для меня.

— Можно я задам тебе личный вопрос? — произнесла я, когда тишина между нами стала почти уютной.

Он замер, удивлённо вскинул брови — и тут же склонил голову:

— Я ваш раб, Лея. Вы в своём праве.

Я поморщилась.

— И всё же?

Он чуть поднял взгляд. В голосе появилась осторожность:

— Что вы хотите знать?

— Сколько тебе было, когда тебя пленили?

Долгая пауза. Он смотрел на меня, будто взвешивал — не вопрос, а меня саму. Потом всё же ответил:

— Пятнадцать. Он опустил глаза. — Через год, когда я перестал вырываться, меня подарили вам. На десятилетие.

Мурашки побежали по коже. Я опустила вилку, потеряла вкус ко всему.

— А твои родные?

— Мне неизвестна их судьба, — тихо сказал он. — Скорее всего… они уже мертвы.

Мне стало стыдно. За вопрос. За то, что сижу с ним вот так, будто мы просто двое за ужином, а не... всё это.

— Прости. Я не хотела бередить старое.

Он смотрел на меня так, будто я упала с неба. Или лишилась рассудка.

— Лея Таша… вы сильно изменили своё поведение.

— Я знаю, — коротко бросила я.

Он колебался. Потом тихо, почти не дыша:

— Могу я спросить, почему?

— Не можешь, Том, — ответила я, вставая из-за стола и подходя ближе.

Он не шелохнулся. Но я чувствовала, как напрягся.

Мне вдруг до боли захотелось коснуться шрама, пересекающего его бровь. След, который я раньше будто не замечала. Или не хотела замечать.

Я протянула руку, провела пальцами по рубцу — кожа под ним вздрогнула. Томрин перехватил мою руку за запястье. Я замерла, удивлённо уставившись на его пальцы. Он… не должен был этого делать.

— Это я с тобой сделала? — прошептала я.

— Нет, — его голос был тихим, но твёрдым. — Это был мой брат. Много лет назад. Пока я ещё был свободным.

Я посмотрела на его руку, крепко сжимающую мою. А потом — в глаза.

Он чуть потянул меня за запястье — не резко, мягко, как будто проверяя, позволю ли. И я сделала шаг вперёд. Совсем маленький, почти инстинктивный. Его взгляд не отпускал — в нём не было ни вызова, ни покорности. Только это напряжённое внимание, которое гипнотизирует сильнее любого заклинания.

Вторая рука легла на мою талию. Уверенно. Сдержанно. Но всё равно — огонь там, где он коснулся, вспыхнул жарче, чем от любой магии.

Я провела ладонями по его груди, чувствуя, как под кожей затаилась сила. Потом выше — к плечам. Обвила его шею, притянулась ближе… и не успела выдохнуть, как он поцеловал меня.