Книга Забираю вас себе!, страница 45 – Тина Солнечная

Он не спешил. Просто коснулся моих губ — осторожно, будто боялся спугнуть. Его дыхание смешалось с моим, и сердце замерло на миг. Не от страха — от этого странного, сладкого предвкушения.

Его губы были тёплыми, немного сухими, но мягкими. Он словно изучал их, ловил каждый изгиб, каждый вдох. Его пальцы на моей талии сжались чуть крепче — и в этот момент он углубил поцелуй.

Я почувствовала, как он медленно приоткрыл мои губы, как его язык скользнул внутрь, осторожно, но уверенно. И я открылась. Ответила. Позволила.

Поцелуй стал другим — насыщенным, медленным, затягивающим, как омут. Он не просто целовал. Он чувствовал. И давал почувствовать мне.

Он сидел на стуле, и когда мои пальцы скользнули по его плечам, он чуть наклонился вперёд, не разрывая взгляда. Его рука на моей талии сжалась крепче — и в следующий миг он притянул меня ближе, усаживая на себя.

Я мягко опустилась на его колени, оказавшись верхом, и чувствовала, как его дыхание стало чаще. Тепло от его тела обжигало сквозь тонкую ткань. Его ладони легли на мои бёдра, скользнули вверх, обнимая меня.

А потом он снова поцеловал меня. Уже без сдержанности. Глубоко, жадно. Поцелуй стал требовательным, властным, таким, от которого в груди вспыхнуло пламя. Я подалась ближе, обвив его шею руками, и почувствовала, как он выгнулся навстречу, прижимая меня плотнее. Между нами больше не было ни сантиметра воздуха. Только жар. Только поцелуй.

Его пальцы крепче сжали мои бёдра, и стон сорвался с моих губ — тихий, дрожащий, наполненный желанием. Я не пыталась его сдержать. Не хотела. Всё во мне откликалось на него, как будто тело само знало, как должно быть.

Вторая рука скользнула вверх, ловко нашла мою грудь, накрыла её, сжала — жадно, уверенно, так, как будто он знал каждую мою чувствительную точку. Его большой палец обвёл сосок через тонкую ткань, и я задохнулась.

А потом он наклонился, оставляя мои губы, и его рот опустился к шее. Горячие, влажные поцелуи легли на кожу — за ухом, вдоль линии ключицы. Он касался меня жадно, но будто с благоговением, словно пробовал то, чего ждал слишком долго. Я выгнулась, прижимаясь к нему сильнее, вбирая это ощущение глубже, чувствуя, как сердце стучит в горле, в груди, внизу живота — везде, где он прикасался ко мне.

Его рука, сжимавшая бедро, медленно скользнула вверх — под подол платья. Движение было медленным, намеренным, как будто он хотел прочувствовать каждую линию, каждую дрожь моей кожи под пальцами.

Когда он добрался до самого края, тёплая ладонь задержалась — и лишь затем, осторожно, но без колебаний, скользнула внутрь.

Его пальцы нашли то, что искали.

Он замер. Глаза, полные жара, встретились с моими.

— Лея… — голос его стал хриплым, почти срывающимся. — Уже вся мокрая…

Я прикусила губу, чувствуя, как внутри всё сжимается от одного этого взгляда, от его близости, от осознания, что он чувствует меня. Знает. И что это не из страха. Не из приказа.

Он усмехнулся, почти дико, и его пальцы сжали меня чуть сильнее — не причиняя боли, но не позволяя отстраниться.

Он чуть сдвинулся на стуле, обхватил меня крепче, и, не отрываясь от поцелуя, медленно приподнял меня за бёдра. Пальцы впились в кожу, горячие, сильные, уверенные.

Я почувствовала, как воздух между нами будто сгустился. Он оторвался от моих губ, прижался лбом к моему, и в его глазах вспыхнул вызов. Я взглянула вниз… и замерла. Его твёрдость была готова. Уже почти касалась моих складочек. Сердце забилось быстрее. Слишком быстро.