Книга Тайна доктора Авроры, страница 101 – Александра Федулаева

Вечером я снова поднялась к Николасу — на этот раз с подносом. Он не хотел, чтобы слуги ему помогали, а я и не настаивала: мне было приятно заботиться о нём. На подносе стояли серебряные чашки с бульоном, кусочки белого хлеба, несколько виноградин и фарфоровая чашка с отваром.

Он сидел, облокотившись на подушки, и читал при свете лампы старый том исторических записок. При моём появлении он отложил книгу и устало, но тепло улыбнулся:

— Миледи... Вы вновь пришли с дарами?

— Нет, — мягко ответила я, — с обязанностями. Вам нужно поесть и принять лекарство.

Он усмехнулся и чуть подвинулся, освобождая место на кровати.

— Ваша строгость убедительнее любых королевских указов. Я повинуюсь.

Я села и подала ему чашку. Он ел медленно, но с аппетитом, и это обрадовало меня. Затем я подала лекарство — отвар, который мы теперь давали по согласованию с доктором Лэнгтоном.

— И как я себя чувствую, госпожа лекарка? — тихо спросил он, ставя пустую чашку на поднос.

— Лучше. Пульс ровный, кожа чище, дыхание свободнее. Вы почти победили.

— Только почти? — Его глаза сверкнули.

Я пожала плечами:

— Лечение — не состязание. Это путь. И у нас он только начался.

Он помолчал, глядя на меня. Лампа отбрасывала мягкий золотистый свет, и в нём его черты казались ещё более тонкими и благородными.

— Останьтесь, Аврора, — негромко сказал он. — Скрасьте мой вечер. Прочтите мне что-нибудь. Я слышал, в Эвервуде снова обсуждают герцогиню и её балы — газета, кажется, у вас в руках.

Я и правда принесла с собой свежий номер «Эвервудского обозрения». Развернув его, я устроилась поудобнее и стала читать вслух, не торопясь, выговаривая слова мягко, но с интонацией:

«Герцогиня Уэстморленд Кентонская вновь проявила щедрость, организовав ежегодный Благотворительный бал в пользу госпиталя Святого Иоанна. Мероприятие состоится через три дня в её резиденции. Приглашены все влиятельные семьи Эвервуда...»

Я подняла глаза. Николас уже не просто слушал — он смотрел на меня с вниманием.

— Мы не можем это пропустить, — сказал он, и голос его звучал уже вполне уверенно. — Я один из главных попечителей больницы. Моё отсутствие вызовет вопросы. А теперь — наше отсутствие. — Он сделал акцент на последнем слове.

Я немного растерялась:

— Но… Николас, я… Я всё ещё ношу траур по отцу. Я не готова к светскому приёму. И… У меня нет подходящего платья.

Он кивнул, как будто именно этого и ожидал:

— Тогда завтра после визита в больницу мы заедем в салон мадам Рено. Это самый дорогой и уважаемый дом моды в округе. Уверен, они смогут подобрать что-то достойное вашей красоты… и положения.

— Но ведь это так неожиданно. Всего три дня...

— У них есть платья на экстренный случай. Пускай траур — но вы моя жена. А ваша поддержка будет замечена, услышана и... будет иметь вес. К тому же, — он улыбнулся, — мне будет спокойнее, если вы будете рядом.

Я замолчала. Его слова были простыми, но тёплыми. Не приказ, не требование — а просьба. И в этой просьбе было больше доверия, чем я ожидала.

— Хорошо, — сказала я наконец. — Мы поедем. И я подберу платье. Не для бала. Для вас.

Он слегка кивнул, и в тени его усталой улыбки промелькнуло что-то тронувшее меня глубже, чем я готова была признать.

Утро началось с удивления. Когда я вошла в столовую, намереваясь позавтракать в одиночестве, перед глазами предстала неожиданная картина: лорд Сеймур уже сидел за столом, одетый в темно-серый костюм, с аккуратно повязанным платком на шее, и с чашкой чая в руке. Он поднял глаза и с лёгкой улыбкой кивнул.