Книга Тайна доктора Авроры, страница 102 – Александра Федулаева

— Доброе утро, леди Сеймур. Позвольте мне наконец составить вам компанию.

— Николас… — только и прошептала я, торопливо подойдя ближе. — Вы… вы спустились сами?

— Немного усилий и твердая решимость, — ответил он, — а также ваш отвар и ваш взгляд, который не оставляет пространства для лености.

Я уселась напротив, всё ещё не веря глазам. Цвет его лица действительно стал чуть живее, в движениях появилась энергия, но… я знала, я чувствовала — это хрупкое улучшение. Иллюзия, которую легко может развеять один внезапный приступ.

Он делал вид, что наслаждается булочками с мёдом. Я украдкой наблюдала за ним. Внезапно заметила, как он аккуратно спрятал платок в карман. На ткани блеснуло алое пятнышко. Сердце пропустило удар. Очевидно, ночью его снова мучил кашель.

Больница Эвервуда располагалась на окраине города, за невысокой оградой из камня и железа. Белое трёхэтажное здание с высокими окнами выглядело ново, почти гордо. Перед входом дежурила медсестра в чистом переднике, а во дворе возились дети — видимо, сироты, о которых упоминал доктор Лэнгтон.

Доктор встретил нас в вестибюле с приветливой, но сдержанной улыбкой. Он пригласил нас в кабинет, где стены были окрашены в тёплый бежевый цвет, а пол покрыт чистым ковром. На столе стояли баночки с порошками и настойками.

— Лорд Сеймур, как приятно видеть вас в таком хорошем настроении и здравии!

Осмотр был тщательным. Доктор выслушал грудь, ощупал живот, задал десяток вопросов. Николас отвечал уверенно и с достоинством. И лишь я одна знала, сколько усилий требует от него каждая минута бодрости.

— Состояние стабилизировалось, — сказал доктор, слегка откинувшись на спинку кресла. — Это хороший знак. Я рад, что вы прислушались к моим рекомендациям и советам вашей супруги. Однако… — он посмотрел на меня через пенсне, — наблюдение необходимо продолжать.

Я кивнула, стараясь сохранять спокойствие.

Если бы у меня были результаты анализов крови, рентгеновские снимки или УЗИ… хоть что-то! Меня терзали догадки. Болезнь не отступала, хотя и ослабевала. Кашель и кровь свидетельствовали об осложнениях после инфекции. Я копалась у себя в памяти, стараясь выудить оттуда информацию о лихорадке, характерной для Индии в викторианскую эпоху, о малярии, брюшном тифе и денге. Все эти болезни, увы, оставляли следы в лёгких. Вероятно, это была хроническая форма, которая перешла в затяжное состояние.

Николас заметил мою задумчивость, когда мы переходили в соседнее помещение, и сжал мою ладонь.

— Вы тревожитесь. Не нужно. Я чувствую себя лучше, чем за последние месяцы.

Я улыбнулась. Неуверенно.

— Я рада, что вам легче.

— Но вы не верите в выздоровление, — продолжил он мягко.

Я хотела отрицать, но не стала. Он знал.

Доктор Ленгтон, заметив мою заинтересованность в устройстве больницы, предложил нам короткую экскурсию. Я согласилась без колебаний.

— Мы начнём с лаборатории, если позволите, — предложил доктор. — А затем я покажу вам детское отделение. У нас недавно появился новый паровой стерилизатор. Он очень эффективен.

Николас кивнул, опираясь на трость. Я шла рядом, вбирая каждую деталь: запахи лекарств, скрип пола, дыхание больных. Доктор объяснял методы, лекарства и схемы лечения. С каждым шагом во мне просыпался профессиональный интерес.

Здание оказалось гораздо больше, чем я предполагала. Широкие коридоры, просторные палаты с открывающимися окнами, аптечный склад, где, к моему удивлению, уже хранились сухие травы, спиртовые настойки и даже несколько экзотических порошков из восточных стран. Главная операционная была простой, но аккуратной — стол из тика, лампы, перевязочные материалы. В родильном отделении я услышала первый крик новорождённого — он прозвучал, как надежда.