Книга Тайна доктора Авроры, страница 192 – Александра Федулаева

— Прекратите… — прошептала я, но мой голос прозвучал так жалобно, что я возненавидела себя за эту слабость.

Он снова облизал губы, при этом кривые зубы блеснули в свете факела. Его дыхание стало чаще, он двинулся ближе, почти касаясь моих щёк. Я отвернулась, сжимая веки, чувствуя, как сердце рвётся наружу.

Секунды тянулись вечностью.

И вдруг раздались шаги. Тяжёлые, размеренные. Дверь скрипнула, кто-то вошёл. Карлик резко отпрянул, его маленькое тело метнулось к краю кровати. Я, едва осмеливаясь открыть глаза, услышала холодный голос:

— Отойди, Адам. Она должна отдохнуть.

В голосе звучала властность, от которой кровь застыла в жилах. Карлик послушно сполз вниз, но его взгляд всё ещё впивался в меня.

Я медленно открыла глаза. У двери стояла высокая фигура. Лицо было скрыто в тени, но по тому, как фигура держалась, как легко повиновался карлик, я поняла: это хозяин этого места.

— Вы проснулись, — произнёс он тихо, и от этого голоса мне стало холодно.

Я не ответила. Сил не было. Я чувствовала только тупую боль в голове, связанное тело и липкий ужас, который охватывал всё моё существо.

Карлик, склонив голову набок, снова оскалился, но, не осмелившись ослушаться, бросил на меня взгляд и юркнул за дверь.

Я осталась одна с этим человеком.

Он сделал шаг ближе, и пламя факела на стене осветило его лицо.

Я не могла оторвать взгляда от фигуры у двери. Тени дрожали от колебания огня, но теперь лицо было видно ясно. Гарольд Эштон. Его глаза — холодные, бездонные, будто в них никогда не отражалось ничего человеческого. Сердце болезненно ударилось в груди, и я едва сдержала дрожь.

Он медленно приближался, шаг за шагом, словно наслаждаясь моим беспомощным состоянием. Его тень накрыла меня, и я инстинктивно вжалась в подушки. Моё тело, скованное верёвками, протестующе дёрнулось, но это только усилило боль, когда узлы впились в кожу ещё глубже.

— Я вижу, вы уже пришли в себя, — тихо произнёс он, и голос его прозвучал так ровно, что это пугало сильнее, чем крик. — Хорошо. Значит, нам можно поговорить.

— Где я?.. — голос мой сорвался на шёпот. — Что вы собираетесь делать?

Уголок его губ дрогнул, но в этом не было улыбки. Только холодное удовлетворение. Он сел на край кровати, и я ощутила, как матрас поддался под его весом. Его рука почти коснулась моего лица, но в последний момент он убрал её.

— Помните, я говорил, что у нас будет время для беседы? Ведите себя тихо, — сказал он, и каждое его слово повисло в тишине, как камень. — Иначе я посажу вас в клетку. Уверяю вас, там вам не понравится.

Я вздрогнула. Клетка. Слово само по себе прозвучало как приговор.

— Зачем… зачем вы держите меня здесь? — я едва находила силы произносить слова. — Что вам нужно?

Он наклонился ближе, и я почувствовала его дыхание на щеке. Оно было ледяным, чужим, словно ветер из склепа.

— Всё зависит теперь только от вас, — ответил он медленно. — Если будете послушны — у вас будет еда, покой и даже определённая свобода. Если вздумаете сопротивляться… — он выдержал паузу, его глаза блеснули зловещим светом, — я покажу вам, что значит по-настоящему лишиться всего.

— Вы сумасшедший, — выдохнула я, чувствуя, как дрожу.

Его губы чуть тронула улыбка, жестокая, безрадостная.

— Может быть. Но именно от моего безумия теперь зависит ваша жизнь, миледи.