Книга Тайна доктора Авроры, страница 195 – Александра Федулаева

Он развернулся и вышел не оглядываясь. Дверь закрылась за ним с тихим, но окончательным щелчком. Я осталась одна, раздавленная тяжестью его слов, вежливых и безупречных по форме, но полных такой чудовищной, безвыходной угрозой.

Тишина после его ухода была оглушительной. Она давила на уши, как будто после взрыва. А потом его слова, вежливые, отточенные и такие чудовищные, начали прокручиваться в голове снова и снова, разжигая внутри бурю эмоций.

«Выйдете за меня замуж…» «…отдам вас своему брату…» «…игрушкой в самом жутком подземелье…»

Язык пересох, в горле стоял ком. Но сквозь страх, парализующий и липкий, прорвалась новая, жгучая волна. Злость. Слепая, всепоглощающая ярость. На него. На его безумную вырожденческую семейку. На себя — за эту беспомощность, за то, что оказалась здесь, в этой ловушке, словно какая-то средневековая затворница, а не человек из мира, где такие проблемы решаются вызовом полиции и хорошим адвокатом.

«Неужели, — с бешенством подумала я, сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони, — я, пережившая смерть и второе рождение в этом теле, справившаяся с интригами и бесконечной чередой утрат, не смогу переиграть одного психопата и его уродливого прихвостня?»

Нет. Чёрт возьми, нет. Паника и отчаяние — это роскошь, которую я сейчас не могу себе позволить. Нужно думать. Действовать. Искать слабые места.

Я сделала глубокий вдох, чтобы унять дрожь в коленях, и поднялась с кровати. Ноги всё ещё не слушались меня, но я крепко упёрлась ими в холодный каменный пол. Найдя обувь, я натянула её на озябшие ступни. Теперь можно было приступать к осмотру.

Комната… Она была не просто старой. Она была заброшенной. Толстый слой пыли лежал на резных спинках стульев, на массивном комоде, на книгах в открытом шкафу. Паутина серебристыми гирляндами свисала с углов потолка. Значит, убирались здесь либо очень давно, либо никогда. Вероятно, Эштон содержал в порядке лишь свои личные покои и ключевые помещения. Это наводило на две мысли: во-первых, слуг в замке было немного. Во-вторых, сам он появлялся здесь редко, используя его как вре́менное убежище или тюрьму, а не как постоянную резиденцию. А раз так — большую, хорошо обученную охрану здесь содержать было накладно и бессмысленно. Возможно, всего несколько верных головорезов и несколько слуг. Это уже было обнадёживающе.

Мой взгляд упал на глиняный кувшин и лепёшку на столике — видимо, скромный завтрак, принесённый Ильзой. Скудный, чёрствый. Если хозяин так скупо кормит даже важную пленницу, то что же достаётся простым слугам? Вряд ли они пируют. Голодный, обделённый человек редко бывает преданным до фанатизма. В его сердце всегда найдётся уголок для обиды. Это давало слабый, но реальный шанс найти если не союзника, то хотя бы того, кто за определённую плату или обещания согласится закрыть глаза.

Я выпила простоквашу — кислую, но освежающую, и, отламывая куски чёрствого коржика, подошла к окну. Оно было узким, с массивным каменным подоконником. Я высунулась наружу и тихо присвистнула. Высота приличная. Уровень третьего этажа современной пятиэтажки, не меньше. Прыжок — верная смерть или, в лучшем случае, переломанные ноги.

Попробовала распахнуть створки — к моему удивлению, они поддались без скрипа, будто их часто открывали. Видимо, для проветривания. Прямо под окном шёл довольно широкий каменный выступ, карниз, опоясывающий стену. Теоретически, по нему можно было бы попытаться перебраться в соседнее окно. Но я тут же отмела эту безумную идею — выступ был покрыт неровным слоем льда и обледенелого снега. И по этому скользкому карнизу, невозмутимо расхаживая и воркуя, разгуливал сизый голубь.