Книга Тайна доктора Авроры, страница 52 – Александра Федулаева

Я ошарашенно уставилась на него и потеряла способность думать. Вся информация о сословиях, которую так тщательно вбивала в меня тётя Агата, снова смешалась в голове. Герцоги, графы, маркизы и прочая аристократическая дребедень. Титулы учтивости мне вообще не давались. Постоянно крутилась мысль: «кум королю, сват министру». Или, как говорила моя бабушка Маня: «Такая уж мы родня. Ваш забор горел, а наш дед задницу грел».

— Да ладно… — протянула я, не веря своему счастью.

Рыжий советник потрогал лапой крылышко, вздохнул и отвернулся.

— Учи матчасть, — бросил он. — Всё, убирай. Похоже, я наелся.

Рассмеявшись, я схватила его в охапку, принялась целовать, гладить и приговаривать голосом Бабы-Яги из фильма «Морозко»:

— Котик, ты мой котик,

Тёпленький животик,

Рыженькая спинка,

Шёлкова шерстинка.

Марс выставил вперёд лапу и прижал её к моим губам. Он делал вид, что ему безразличны мои ласки, но на самом деле был в восторге от обнимашек.

— Хватит, Аврора… Я что тебе, котёнок с улицы Лизюкова? Прекрати меня облизывать.

Мир, в котором я жила, был полон условностей, но кое-что в нём было неизменным: любовь отца, теплота воспоминаний о матери и взгляд верного кота, в котором, кажется, отражалась вся моя новая решимость.

— Завтра, котенька, мы будем непокобелимы. То есть непоколебимы… По крайней мере, язвительны. А это уже немало.

Генри прибыл поздно вечером накануне бала. В гостиной он появился в дорожном плаще, запылённом и пропахшем конюшней, но с неизменной лёгкой улыбкой и безупречными манерами. Его присутствие мгновенно изменило атмосферу — мачеха стала вдвое жеманнее, Фелисити вдвое звонче, а я… Я почувствовала, как от сердца немного отлегло.

— Лорд Эдвард передаёт вам всем наилучшие пожелания, — сказал он, обращаясь к леди Агате, избегая взгляда Мэриэн. — И сожалеет, что не может сопровождать вас завтра.

Леди Агата, поглаживая чехол для веера, вздохнула сдержанно, но выразительно.

— Мы все сожалеем. Лорд Рэдклифф очень ответственный человек, дела прежде всего. Надеюсь, твой приезд принесёт нам немного стабильности, Генри. Девочки как на иголках уже несколько дней.

— Я здесь, чтобы вас успокоить и проследить, чтобы всё прошло как нельзя лучше, — ответил он матери, а потом перевёл взгляд на меня. — И, разумеется, чтобы быть свидетелем великого события — дебюта самой загадочной девушки в Эвервуде.

Я едва заметно усмехнулась. Было бы проще, если бы я действительно была загадочной. В реальности я больше походила на воробья, который по ошибке попал в вольер для павлинов.

Утро следующего дня прошло незаметно, словно в тумане. День пролетел быстро, и вот уже наступил вечер.

Карета покачивалась в темноте, словно корабль в предгрозовом море. За окнами мерцали огни факелов и фонарей. На мокрой от дождя мостовой отражались колёса других экипажей. Моё сердце колотилось так сильно, что я была уверена: его слышат все.

Фелисити, сияющая, напротив, без конца поправляла ленту на перчатке. Леди Мэриэн то и дело делала ей замечания, одобрительные, конечно. Я же сидела сбоку, зажав веер в пальцах так крепко, что костяшки побелели. Персиковое платье слегка кололо в плечах — модистка настаивала, что такая плотная вышивка подчеркнёт «благородство линии». Единственное, что спасало ситуацию, это то, что ткань хотя бы не была прозрачной. Хотя на фоне кружев Фелисити я выглядела скорее как буханка карамельного хлеба, чем как цветок весны.