Книга Развод. Дракон, мы (не) твои, страница 91 – Натали Эмбер

Яд. Медленный, коварный, подлый. В моей еде. В моём чае. Ненависть свекрови. Настолько холодная, расчётливая, безжалостная, что она готова была уничтожить собственного внука. Ярость Рейнольда. Страшная, всесокрушающая, драконья. Его защита. Неожиданная, безоговорочная, потребовавшая от него изгнания части его собственной семьи.

И его слова. Произнесённые так естественно, так властно. «Моя жена». «Моя семья».

Это не игра. Не просто стратегическая уловка для эльфов. Это… настоящее. Он действительно видит нас так. Конор — его плоть и кровь. Рейнольд будет защищать его с драконьей яростью и безжалостностью от любой угрозы. Даже если этой угрозой окажется его собственная мать.

Он встроил нас в свою картину мира, как неотъемлемую, важнейшую часть. И он только что доказал, что готов снести всё на своём пути, чтобы оградить нас от любой угрозы.

От этой мысли кружится голова. Я чувствую, как по коже бегут мурашки. И в тот самый момент, словно в ответ на мою смятенную мысль, я чувствую знакомое, почти забытое жжение на внутренней стороне предплечья. Я закатываю рукав тонкой ночной сорочки, которую мне прислали. И вижу.

Метка. Его метка. Та самая, что пропала после нашего развода. Она сияет на моём предплечье ярким красно-золотым огненным узором. Пульсирует в такт моему сердцу, излучая лёгкое, едва уловимое тепло.

Она вернулась, будто никогда и не исчезала. Как будто сама магия, связывающая нас, признала, что кризис миновал, и наша связь восстановлена.

Знак. Яркий, неоспоримый знак его защиты, его… собственности. И впервые эта мысль не вызывает во мне слепой ярости, а лишь новую волну сложного, непонятного смятения.

Прибывший после ужина лекарь говорит, что со мной всё в порядке. Нужен лишь отдых и покой. После насыщенного дня, я засыпаю, едва коснувшись головой подушки.

Сон приходит ко мне не как отдых, а как погружение в иное измерение.

Я стою в маленькой, залитой солнцем комнатушке чужого дома. Здесь пахнет пылью, сушёными травами и… свободой. За открытым окном шумят листья старого клёна, сквозь которые льётся яркий солнечный свет.

В этом свете я вижу себя. Нет, ту, прежнюю Мию.

Она стоит спиной к окну, и солнце делает её силуэт почти прозрачным. На ней простое платье из грубого льна, запачканное землёй. Волосы цвета спелой пшеницы заплетены в косу, из которой выбиваются непослушные пряди.

Она смотрит прямо на меня. И улыбается широкой улыбкой, от которой на щеках появляются ямочки.

— Ну вот, — её звонкий голос похож на колокольчик. Он совсем не такой, как мой, ставший тихим и осторожным. — Мы встретились.

Я не могу вымолвить ни слова. Просто смотрю на девушку, в чьё тело вселилась, чью судьбу переплела со своей. И чувствую перед ней вину.

— Мне так жаль, — вырывается у меня наконец, хриплый шёпот. — Я не хотела…

Она смеётся. Легко, беззлобно.

— Перестань. Разве можно извиняться за то, что ты выжила? — она подходит ближе.

Я замираю, чувствуя, как внутри всё сжимается от её слов.

— Я видела твой страх за моего мальчика. Моего Конора, — её голос становится тише, в нём появляются нотки той боли, что знакома и мне, — Видела, как тьма пожирает его изнутри, и была бессильна…

На её глаза наворачиваются слёзы, но она смахивает их тыльной стороной ладони.

— А потом ты повела его к эльфам. Не испугалась и села на спину дракона. Ты сражалась за него.