Книга Эсперанса, страница 80 – Наталья Шемет

Металлический лязг, слепящий блеск стального оперения затмил солнце. Смотреть невозможно, глазам больно. Где я? Где земля, где небо, все завертелось вихрем, больно…

Перья-кинжалы вонзились в грудь, в живот, я выгнулась от разрывающей боли. Сознание отделилось. Со стороны так странно… острия кинжалов медленно вышли из моей спины, а потом страшное существо выдернуло их, платье окрасилось красным. Чудовище наклонило уродливую голову, покрытую железными чешуйками, я почему-то вернулась в тело. Почувствовала смрадное дыхание и вкус горячего железа на губах. И стала падать.

Внизу, на земле, кричал Мастер.

Я летела, кувыркаясь в воздухе, но так прекрасно! Ничего не чувствовала. Казалось, падаю легко и красиво — и с удивлением смотрю на красные пятна на груди и животе, медленно вращаясь, опускаюсь.

Шандарахнуло оземь. И свет померк.

Мастер подбежал, упал на колени, приподнял мое тело, прижал к себе, раскачивался, причитал: «доченька, доченька…». Потом поднял на руки и понес домой. Стальнокрылые кружились над нами.

Этого, конечно, мне видеть не пришлось. Он рассказал потом.

Я открыла глаза и обнаружила себя в маленькой комнатке. Темно. Вокруг плотно уложены крылья — побольше и поменьше. Они подрагивали, шевелились. Дышали. Я в них как в огромном коконе. Хорошо. Но душно.

— Очнулась, — выдохнул Мастер. — Помогло.

Он стал сдвигать крылья, пытаясь подобраться. Они вернули меня к жизни? Какова сила, а… Я попробовала встать — не смогла.

— Ты лежи, лежи! — засуетился Мастер. — Надо сил набираться. Чудом жива осталась. Они снова придут за тобой. Не знаю, как тебя сохранить, девочка.

— Их много? Но откуда?

— Понимаешь, на смену каждому снявшему крылья приходит такой. Потом прилетают другие, как стервятники. Не знаю, откуда они берутся, но так везде. Они приходят на смену вам, когда отказываетесь быть крылатыми. И убивают.

— Но я не ангел!

— Нет, конечно. И они тоже.

Повернулась на бок. Глаза слипались. Раскидавший крылья мастер укрыл меня моими. Они не пострадали. Какое счастье!

Я задремала.

Проснулась от шума.

Мир сошел с ума и заходил ходуном. Скрежещет, лязгает, хохочет дьявольски. Я выглянула в окно. Небо черное, молнии сверкают, ветер ломает ветки. Я закричала: огромное дерево возле мастерской повалило, чуть не на крышу! И запах! Мерзкий запах горячего железа! Волосы встали дыбом. А сердце… сердце трепетало, как когда он приходил ко мне. Когда он рядом.

В небе насчитала один, два, три… шесть металлических тварей. И любимые, до боли знакомые крылья — сколько раз прижимала их к себе, сколько раз в моих руках они становились белоснежными — чистыми, как девственный первый снег, светящимися, как звезды… Я не обозналась, когда думала, что видела его.

В небе вершилось колдовство. Волшебство или магия… Я знала, что он хранит и спасает, но никогда не видела, как это происходит. Разве касалось меня, простой птичницы, то, чем занимался он — прекрасный, великий — в небе? Он однажды вернулся с обожженными волосами, без ресниц и бровей, с ожогами на руках, лице, с рваной раной на боку, я заливалась слезами, замазывала раны, вычищала крылья… но никогда не спрашивала, с кем и как он сражался. Только то, что он сам хотел рассказать, слушала — но он говорил о людях. Такое рассказывал, что ужасалась и не верила — не бывает такого, чтобы мать оставила ребенка умирать, чтобы люди убивали друг друга просто так… пока саму чуть камнями не забили просто так — не верила.