Книга Эсперанса, страница 81 – Наталья Шемет

Сейчас из его рук лились молнии, взмахи крыльев сопровождались потоками огня, воя и скалясь отскакивали в стороны железнокрылые. Он сражался с жуткими тварями, мой рыцарь в огненных доспехах, ослепляло и завораживало сияние его крыльев. Хрипело, лязгало, шипело зло. Мой Мастер тоже там! Их двое. Но тех — тех шестеро! Мамочки, что же делать!

Я подхватилась с кровати. Меня повело, но не важно. Бросила за спину крылья и, очертя голову, ринулась в небо. Как я могла оставить тех, кого любила, одних?

Остро пахло металлом, но отчаянно вкусно чувствовались нотки грозы.

* * *

Они не живые. Они пустые, как банки. Как же зло может управлять жестянками, что те жгут, убивают, куражатся?…

Жуткие твари валялись на земле, исходил паром, остывая, металл. Я думала о том, что сказал однажды Мастер — мы сами оживляем зло, когда отказываемся от любви.

Мастер отошел в сторону. Усталый, старый. Как он сражался… я испытывала гордость — за него и за моего ангела. А я… что я. Больше мешала. Но мы победили.

Нужно поговорить с ним.

Глаза у них одинаковые — вот кого напоминал Мастер. Молодые, но мудрые и усталые глаза.

Как же я люблю тебя, мамочки.

Он стоял и ждал. С момента окончания битвы стоял и ждал. Я же сидела на земле, пытаясь принять происшедшее и прийти в себя. Потом поднялась и подошла к нему. Смотрела — не могла наглядеться. Как он прекрасен! Если бы можно было навсегда запечатлеть в памяти образ, так, чтобы никогда не померк, чтобы помнить каждую черточку. Светлые волосы спутались, потемнели от осевшего пепла, глаза цвета грозового неба. И крылья — огромные, когда-то белоснежные. Опаленные битвой, израненные. Кто почистит твои крылья, мой ангел? Кто починит?…

— Ну, здравствуй.

— Здравствуй… — «любовь моя», мысленно добавила я. Да ладно… зачем слова, все в глазах. Не скрыть.

Никого роднее и дороже, чем он. Никого и никогда. Словно не расставались. Я люблю тебя.

— Пойдешь со мной?

Сердце заболело как спина, когда Мастер выламывал мне крылья. Что же он делает, он же кусок моего сердца забирает с собой.

— Мне бы многое тебе рассказать, но мало времени. Надо лететь. Ты со мной?

— Нет, — я для верности помотала головой. — Второго раза я не вынесу. А ты не сможешь иначе, — я, которая раньше осыпала бы его поцелуями, не смогла бы остановить поток слов, слез, сейчас с трудом подбирала слова. Люблю. Но внутри что-то другое. Он не мой. Разве можно заставить солнце светить только себе? Разве можно остановить водопад, поместить его в заварочный чайник? — Ты слишком нужен. Всем. Я знаю. Но не смогу так. Вот видишь — даже меня спас. Кто бы мог подумать, что мы так встретимся.

— Вообще-то это ты — нас, — неловко улыбнулся он. Забыто-щемяще, в груди отдалось таким ударом сердца, прямо молот по наковальне. Чуть не сложилась пополам. Как же я любила. Люблю.

— Нет, это ты прилетел спасать меня. Нас.

— Ну, — замялся, помедлил. — Ладно. Да. Но я правда не могу… Не могу иначе, да. Но тебе я рад. Я хотел бы, чтобы ты полетела со мной.

— Не могу, — ответила я одними губами. Для верности опять помотала головой. Только бы слезы удержать.

— Ты прекрасна, крылатая.

Я вскинула на него глаза. Сколько нежности в его взгляде. Он знал?

— Я всегда знал, что ты крылата. Прости.

— Ничего. Все хорошо.

Неужели он любил меня?… Если бы сказал хоть раз! Не удержавшись, прошептала: