Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 19 – Уоллис Кинни

Затем как можно быстрее я переодеваюсь в чистую ночную рубашку, чищу зубы и забираюсь под одеяло. Мне требуется больше часа, чтобы успокоиться после всего, что принес с собой этот вечер, но в конце концов я засыпаю, моля рассвет прийти поскорее.

Поле возле поместья усеяно весенними цветами, которые колышет морской ветер. Трава щекочет мои ноги, я бегу по росе с мамой и Мирандой, а Селеста гонится за нами. Сестры маленькие, Селесте не больше шести. Она лукаво заявляет, что коснулась волос Миранды и больше не водит. Пятнадцатилетняя Миранда смеется и высокомерно говорит, что волосы не в счет. Слезы наворачиваются на глаза нашей младшенькой, и она убегает. Мама кидает на Миранду неодобрительный взгляд, и они обе бросаются за Селестой.

Я хочу побежать с ними, утешить свою младшую сестру. Но мои ноги не двигаются с места, их опутали лозы, протянувшиеся по всему полю. Я хватаюсь за них, пытаюсь освободиться. Несколько штук отрываются, но одну – особенно толстую – сломать сложнее. Обеими руками я хватаюсь за упрямый стебель, держащий мою правую ногу, и дергаю изо всех сил. Он начинает поддаваться. Краем глаза я замечаю движение на поле. Лоза, обвивающая мою лодыжку, пронизывает землю по всей территории, как нитка в вышивке. Я тяну и тяну, пока не вытаскиваю ее целиком.

Потревоженная земля грохочет и трясется, теперь она нестабильна, ведь я вынула скреплявшую ее нить. Подо мной разверзается трещина, и куски земли падают в никуда. С криком я лечу вниз, но цепляюсь за край скалы, вдруг выросшей на нашем переднем дворе. Подо мной зияет пропасть, уходящая в абсолютную темноту. Я дико кричу и оглядываюсь в попытке отыскать родных. Мама идет через поле, держа на руках Селесту и успокаивая ее. Миранда тоже гладит сестру по волосам и извиняется. Они не видят и не слышат меня. Отчаяние захлестывает разум, но я все равно кричу им, пусть и тщетно.

Земля снова грохочет, пытаясь скинуть меня с опоры. Где-то в пропасти гремит зловещий смех. Я вскрикиваю от страха, когда мои пальцы срываются с края скалы, и падаю в преисподнюю.

Я резко сажусь на кровати, путаясь в покрывале. Самые первые лучики рассветного солнца золотят оконные рамы. Ну и ночка выдалась!

– Опять какая-то ерунда приснилась, – бормочу я, выбираясь из постели.

Если так пойдет, к Хеллоуину я изрядно вымотаюсь. Руки трясутся, пока я собираю волосы в низкий хвост зеленой шелковой лентой. В таком состоянии мне поможет лишь одно средство – лес. Мерлин по-прежнему спит, свернувшись клубочком на своем кресле, и ничего вокруг не замечает. Я растапливаю очаг и, прихватив корзину для трав, выхожу из коттеджа.

Утро выдалось туманным. Тусклый рассеянный свет размывает всю рыжину моих волос, делая их цвет соломенным. После вчерашней бури пришли холода, а с ними и полноценная осень. Теперь до весны температура выше плюс десяти не поднимется. На границе чащи я прикладываю ладонь к клену, на котором клялась в своем ремесле.

– Прошу дозволения войти в лес и собрать его дары, – произношу я приглушенным голосом.

Узловатые ветви приветственно качаются, а сама чаща излучает одобрение. Я пересекаю границу и ухожу вглубь леса. Из-за отголосков ночного кошмара невольно почти крадусь, но, к счастью, почва под ногами твердая. Я неторопливо иду по естественным тропинкам, вдыхая утренний воздух. Горьковатый запах мха, растущего на белых соснах, прочищает разум, мимо бредут олени, не то что не пугаясь, а вообще не особо обращая на меня внимание.