Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 58 – Уоллис Кинни

– И-и-и… время! – раздается голос Джека. Он поздравляет участников и подбадривает аудиторию, передавая каждому из нас чайные огоньки, которые мы помещаем в тыквы.

– Не начать ли нам с этого конца сцены? – спрашивает он толпу, указывая на сварливую кандидатку в мэры. Толпа ликует. Женщина натянуто улыбается и поворачивает свою тыкву лицом к аудитории. Она вырезала на ней американский флаг. Хотя я внутренне стону от клише, стоит признать, работа впечатляющая. Линии немного неаккуратны, но пятьдесят точечек света там, где должны быть звезды, создают приятный эффект.

– А как называется это произведение искусства? – спрашивает женщину Джек. Ее улыбка застывает, и она неуверенно смотрит на него. Все участники оглядываются друг на друга. Никто из нас не знал, что нам еще и суждено дать имена нашим тыквам.

– «Ж-жуткая свобода», – говорит кандидатка с натянутой улыбкой.

Толпа вежливо хлопает, хотя и без особого энтузиазма.

Джек двигается дальше по очереди. Вот типичный улыбающийся Джек-фонарь с гораздо более четкими линиями, чем у меня. Кот в шляпе ведьмы. Вампир. И особенно интересная работа в виде традиционной конфеты с кожурой, которую мастер срезал на разной толщине для создания эффекта бело-желто-оранжевого градиента, теперь еще и с огненным свечением внутри. Это пока что мой фаворит.

– А теперь переходим к нашему новичку. Как тебя зовут? – спрашивает Джек, протягивая микрофон моему спутнику.

– Мэтью Сайфер, – представляется тот со снисходительной усмешкой и бросает взгляд в мою сторону.

– Ладно, ребята. Мэтью, похоже, создал целый жуткий лес, – взволнованно сообщает Джек толпе, рассматривая светящиеся оранжевым верхушки деревьев и переплетение ветвей – такое тонкое, что оно напоминает кружево.

Мэтью качает головой.

– Деревья – это только оборотная сторона композиции, – поясняет он и длинными изящными руками разворачивает тыкву на столе, чтобы зрители увидели и другую сторону. Толпа ахает, да и у меня перехватывает дух.

Прямо в центре его тыквы, среди высоких и искривленных сосен, красуется идеальная миниатюрная копия моего коттеджа. Учтена каждая маленькая черепица на крыше и трещинка в раме. Дверной проем и окна озарены светом камина, а самая яркая часть тыквы – это белый дым, поднимающийся из кирпичной трубы. Самая главная деталь, которую, вероятно, упустили из виду все присутствующие, – это кухонное окно. На нем стоит почти незаметная маленькая тыква – хрустальная семейная реликвия, которую Мэтью починил для меня прошлой ночью.

– Великолепно. Просто великолепно, – ахает Джек. – А как называется? – спрашивает он.

Задумчивые голубые глаза Мэтью встречаются с моими.

– «Дом», – наконец говорит он толпе. По аудитории прокатывается одобрительный гул, а затем раздается внезапный шквал аплодисментов. У меня начинает щипать глаза. Я отвожу взгляд от Мэтью, не желая, чтобы он видел, как легко я поддаюсь сентиментальности.

– Поистине безупречно, – восхищается Джек. – И наконец, давайте посмотрим, что может предложить Кейт Гудвин.

Он подходит к концу сцены и протягивает мне микрофон. Я прочищаю горло, прежде чем заговорить.

– Боюсь, ничего такого, что могло бы превзойти предыдущую работу, – говорю я в микрофон, заслужив пару смешков из толпы. Вращаю тыкву по кругу, и смех зрителей только усиливается.