Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 78 – Уоллис Кинни

– Это не работа заурядной ведьмы, – тихим шепотом настаивает Мэтью, крутя конечность, чтобы я могла в полной мере оценить масштаб проделанного труда. – Это чудо.

Последнее слово он произносит благоговейно. Я качаю головой.

– Даже так я не могу делать все то, что, по твоим словам, должна.

– Неправда, – тут же возражает Мэтью и сжимает мои плечи. – Прошлой ночью ты ходила тенями, пусть и непреднамеренно. Сама сказала Уинифред, что с тобой разговаривал призрак. Только ведьма пограничья могла услышать его слова. Даже если тебя и не учили этим вещам, магия у тебя есть, и она отчаянно хочет, чтобы ее использовали.

– Но почему мама назвала меня ведьмой пограничья, а потом скрывала все это от меня? Бессмыслица. И если эти элементы действительно часть моего ремесла, то почему они под запретом в Атлантическом ключе?

Мэтью открывает рот, но затем так же быстро закрывает его.

– Этого я не могу сказать. Чем руководствовалась твоя мать – знала лишь она одна, – отвечает он.

Мое разочарование лишь усиливается.

– Мне нужно заглянуть в книгу, Мэтью, – говорю я, бросая взгляд туда, где на кофейном столике лежит упомянутый том. Мы не притрагивались к нему с той ночи, когда Мэтью снял проклятие с моей руки. Предупреждение Маргарет, увертки Уинифред, молчание моей матери – все это крутится вокруг одного и того же гримуара. Теперь мое желание снять заклятие магии крови выходит за рамки простого любопытства. Мне буквально необходимо узнать, что находится на этих страницах.

Мэтью убирает руки с моих плеч.

– Понимаю, – говорит он. – Хотел бы я знать, чем можно помочь.

Он хмурится, на его лбу появляются морщинки, а глаза начинают бегать туда-сюда, пока Мэтью прикидывает различные варианты.

– Думаю, кое-кто мог бы нам подсказать, – говорю я, отходя от него. Сажусь за стол в углу гостиной, вырываю клочок бумаги из «Травника» и чиркаю спичкой, чтобы зажечь серебристую свечу. Затем беру ручку.

Я сворачиваю бумагу и обматываю ее ниткой из сушеных цветков бузины. В памяти всплывает просьба Уинифред не впутывать в это дело ее внучку. Но поскольку старейшина сформулировала приказ не совсем правильно, есть возможность уклониться. Я отчаянно цепляюсь за эту лазейку и бросаю бумагу в пламя. Она превращается в дым, и тот растворяется в воздухе.

– Который час? – спрашиваю я через плечо.

– Без десяти десять, – отвечает Мэтью, подходя ко мне.

– Отлично, – говорю я вслух. Джинни будет на ногах еще как минимум четыре часа. Ни одна настоящая книжная ведьма не ложится спать раньше трех. – Я могу посидеть и дождаться ответа…

Но даже не успеваю закончить предложение, как в камин врывается сквозняк. «Смерть Артура» в моем кресле для чтения раскрывается от порыва ветра. На внутренней стороне обложки появляется темная строчка. Мы с Мэтью вдвоем склоняемся над книгой и читаем корявый почерк.

Дождь барабанит по лобовому стеклу, когда мы въезжаем на библиотечную стоянку. К машине Ребекки липнут сорванные ветром оранжевые листья. Библиотека большая, неуместная даже для центра Салема. На парковке больше дюжины машин. «Многовато для полуночи среды», – думаю я.