Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 76 – Уоллис Кинни

Тишину в комнате нарушают лишь мое пение да мурлыканье Мерлина. Тыквенные фонари мягко мерцают вокруг нас. Мэтью не жалуется, пока я работаю, но каждый раз вздрагивает, стоит нам с ним соприкоснуться.

– Итак, – вновь отвлекаю его я, продолжая работать, – что ты там говорил о ссадинах?

Мэтью вздыхает и продолжает:

– Мазь «Феникс» от царапин и раздражения. Желтокорень для укусов.

– Укусов? – озадаченно переспрашиваю я. Да так и замираю с «пластырем» в руке. Опускаю взгляд и закатываю рукав пижамы до локтя. Моя рука покрыта царапинами и ушибами, но укусов нет. Я провожу пальцем по маленькому тонкому и ужасно чешущемуся порезу.

– В основном это дело лап Мерлина, – шепчет Мэтью.

– Что?

Я смотрю на него, сбитая с толку.

– Твои ноги тоже покрыты царапинами от его когтей. Вот там и были укусы, – говорит Мэтью, наблюдая за мной краем глаза.

– Нет, – качаю я головой. – Мерлин никогда бы не причинил мне вреда.

Как по команде, черный кот издает протяжное, печальное мяуканье.

– Я думаю, он был в отчаянии, – объясняет Мэтью. – Прошлой ночью я проснулся оттого, что он скребся и истерично выл за дверью моей спальни. Когда я взял его на руки, он был покрыт лесным мусором и весь дрожал. Задняя дверь коттеджа была распахнута настежь. Судя по виду укусов, сначала он пытался разбудить тебя, пока ты шла в лес. Сперва действовал ласково, только пытаясь привлечь внимание. Затем понял, что ты без сознания, и принялся царапать и кусать сильнее. Когда же и это не помогло, Мерлин вернулся за мной.

– И что потом? – недоверчиво спрашиваю я. – Ты побежал в незнакомый лес, чтобы найти меня?

Мэтью торжественно кивает.

– Давно я не испытывал такого страха, как прошлой ночью, – тихо шепчет он. – Да, я побежал в лес, без надежды сориентироваться. Но потом услышал твой крик. Я едва мог дышать от ужаса, но, по крайней мере, знал, в каком направлении идти тенями.

– Теневой скачок?

Он уже второй раз упоминает при мне это действие.

– Так называется способность быстро преодолевать большие расстояния, пересекая завесу и возвращаясь.

Я качаю головой.

– Никогда не знала, что подобное возможно.

– Это редкий дар. Его используют только теневые и… ведьмы пограничья.

Он настороженно смотрит на меня. Я поджимаю губы, но не отвечаю. Вместо этого вновь занимаюсь его рукой. Нельзя позволить своему намерению рассеяться, иначе исцеление займет много времени.

Следующие полчаса Мэтью сидит молча. Я тихо напеваю, помогая ране срастаться, и не отрываю глаз от его руки. Но замечаю, как он сам на меня то и дело поглядывает.

Наконец я выливаю последние капли заживляющей смеси на неглубокие края раны возле его запястья. Дотрагиваюсь до плеча и с удовлетворением обнаруживаю, что клей там уже застыл, образовав бесшовную перемычку и уплотнение. Вся рука Мэтью мерцает в свете свечей, его медный шрам неистовой молнией расходится от плеча до запястья.

Я беру марлю, чистый кристалл и быстро провожу им по краям ткани. Затем оборачиваю бинтом запястье Мэтью, всю руку вверх и вокруг плеча, медитируя и представляя, как кожа заживает без всякой инфекции и боли.

Наконец осматриваю готовую повязку, довольная своей работой. Постепенно мой разум выходит из рабочего режима, и я прихожу в ужас от масштабов полученной Мэтью травмы.

– Что это сделало? – тихо спрашиваю я.