Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 8 – Уоллис Кинни

– Но разве не было такого человека, с кем молчать стало бы уютнее? Того, с кем бы ты хотела поселиться?

Я поднимаю бровь и смотрю на нее.

– Ты сейчас читаешь любовный роман, не так ли? – осеняет меня.

Джинни часто перенимает характер той истории, которая в данный момент захватила ее внимание. Прежде чем я успеваю украдкой взглянуть на обложку, Джинни захлопывает книгу своей испачканной чернилами рукой, пряча любую компрометирующую информацию. Боже мой. Она хуже, чем Селеста в этом возрасте.

– Ладно. Если хочешь знать, был один человек. Мой ровесник, мы познакомились лет десять назад. Очаровательный, веселый, обходительный. Безумно красивый, с таким пьянящим ароматом – корицы и дождя. Мы быстро подружились. И еще быстрее стали врагами.

В глазах Джинни, которые поначалу загорелись восторгом от перспективы послушать о моем давнишнем романе, отражается растерянность.

– Оказалось, он был колдуном Тихоокеанских врат.

Последнее предложение я произношу с интонацией школьницы, рассказывающей друзьям страшилку у костра.

У каждого ковена по всей стране есть свои странности, но только Тихоокеанские врата отказываются ограничивать даже самые отвратительные формы чар. Магия, которая развращает практикующего, требует опасного намерения или жертвоприношения; даже магия, единственное применение которой – чистое зло, разрешена. Тихоокеанские врата – анафема для Атлантического ключа.

Джинни, застывшая с выражением ужаса на лице, восхитительна. Надеюсь, это научит ее не задавать лишних вопросов.

Она щурится на меня, возможно разглядев мою едва заметную ухмылку.

– Я думаю, ты все сочинила, – говорит Джинни, выдвигая подбородок.

– Может, и так, – отвечаю я, небрежно пожимая плечами, и возвращаюсь к работе над «Травником».

Раз я расправилась со списком дел, пришло время оформить ежедневный отчет. Почувствовав мое намерение, «Травник» перелистывается на последнюю секцию, где находится мой дневник. Свежая чистая страница ждет, когда я начну писать.

Моя рука замирает. Надо на днях проведать Маргарет Халливел. Сны – вещь капризная и всегда открытая для интерпретации, но все же. Я снова потираю запястье, вспоминая боль от прикосновения и загадочные слова.

– Джинни, – начинаю я, снова отложив ручку. Собеседница настороженно смотрит на меня. – Ты когда-нибудь слышала о Короле, Что Внизу?

Может, где-то в ее коллекции из тысячи книг найдется какое-то упоминание, хоть малейший намек.

Она задумчиво хмурится.

– Так с ходу на ум не приходит. Хочешь повспоминаю?

Ее глаза блестят намерением. Она любит хорошую тему для исследования, повод для глубокого погружения.

В дверь «Вороны и кроны» заглядывают еще несколько клиентов. Ребекка тепло приветствует их, и я вспоминаю о своих обязанностях, которыми злостно пренебрегаю.

– Не нужно, – быстро говорю я.

– Правда, я не против. Все равно собиралась забыть эту историю, – с нетерпением говорит Джинни, показывая мне свою книгу. Я была права: это роман.

Книжные ведьмы обладают способностью запоминать все, что когда-либо читали, но для этого им приходится отказываться от других знаний. Как и все ремесла, их магия требует жертв. Если бы Джинни попыталась вспомнить, книга в ее руках медленно истончилась бы: чернила исчезали бы, пока все страницы не станут чистыми. Джинни также забыла бы все ее содержание. Она с надеждой смотрит на меня, желая попрактиковаться в своем ремесле. Но для этого нет никаких оснований, если учесть, что я, скорее всего, сама же и выдумала этого Короля, Что Внизу.