Онлайн книга «Самайн у ведьмы пограничья»
|
– Ладно, а к Хеллоуину закончишь? – довольно резко спрашивает она. – А то у меня подруга просит. «Подруга просит» – любимое оправдание Джинни. Даже когда я присматривала за ней в детстве, она терпеть не могла делиться игрушками. – Конечно, – киваю я. Все равно планов на следующую неделю мало, авось да что-то получится. Я сажусь за стол рядом с ней и достаю из рюкзака свой «Травник». Выуживаю из кармана перьевую ручку темно-синего стекла с выгравированными на корпусе звездами – подарок моей сестры Селесты. Снимаю колпачок – и «Травник» открывается сам по себе. Джинни с легкой завистью смотрит поверх своего романа на мою книгу заклинаний в кожаном переплете. – Бабушка все никак мне такую не сделает, – жалуется она, поняв, что я поймала ее взгляд. – Знаю, и мне очень жаль, – отвечаю я. Уинифред создает все книги заклинаний для женщин Атлантического ключа. Пропитанный ее метамагией гримуар подстраивается под потребности той ведьмы, которой принадлежит. Это наши дневники, справочники и записи о магической практике. Однако для книжных ведьм Уинифред отказывается делать гримуары, и это правило она не нарушила даже ради собственной внучки. – Твоя бабушка как-то рассказывала мне, что у книжных ведьм есть дурная привычка использовать зачарованную бумагу для написания романов, которые они так никогда и не заканчивают, лишь бесконечно редактируют, пока страницы не потемнеют от переизбытка чернил. – Не понимаю, почему я должна отвечать за чужие ошибки, – хмыкает Джинни. Я бросаю многозначительный взгляд на ее руки. Судя по испачканным чернилами пальцам, она ночи напролет проводит за писаниной на любых чистых листах, которые только может найти. Джинни хмурится и убирает руку под стол, подальше от моего взгляда. – Неважно, – бормочет она. Прикусив губу, чтобы скрыть улыбку, я снова обращаюсь к «Травнику». Его коричневый кожаный переплет с большим тисненым, отражающимся в пруду кленом выглядит совершенно новым, как и тогда, когда я только получила книгу на свой двенадцатый день рождения. Даже спустя столько времени, после десятков кухонных казусов, она все еще пахнет как любимое кресло моего отца. Единственный признак изменений – толщина. «Страницы добавляются по мере необходимости», – сказала мне однажды мама, когда я забеспокоилась, что мне не хватит места. Я как раз сравнивала свой «Травник», на тот момент новый и тонкий, с ее книгой рецептов, которая казалась неподъемной для моих детских рук. «Травник» листается сам собой, пока не открывается на нужной мне странице. Мой список ежедневных дел: Утренняя рутина (одеться, покормить Мерлина и т. д.). Вычесать М. Доставить линимент и свертки в «Ворону и крону». Четырехчасовая смена в «В и к». Внести запись в ежедневник. Вечерняя рутина (по часу чтения, рукоделия, вязания крючком и траволечения). Приготовить завтрак (запарить овсянку с корицей и фруктами). Составить список дел на завтра. Вычеркнув несколько уже выполненных дел, я приписываю в конце: «Подстричь прутья метлы». Джинни недолго листает свою книгу, но вскоре вновь смотрит на меня. – Что такое? – спрашиваю я. – Ты не устала? – тихо интересуется она. – От чего? Я откладываю ручку и поднимаю взгляд, на время отвлекшись от «Травника». – От скуки. Каждый день один и тот же список. Собрать ингредиенты, приехать сюда на смену, вернуться в свой коттедж. В одиночку. Никогда не покидать Ипсвич, никого толком не видеть. Разве это не утомительно? |