Книга Самайн у ведьмы пограничья, страница 4 – Уоллис Кинни

– Странные сны под Самайн. Не самый лучший знак перед Новым годом, – шепчу я, роняя руку обратно на кровать.

Мерлин трется мордочкой о мою шею и щекочет усами. Стук дождя за окном становится громче. Идеальная погода.

Вот бы остаться под одеялом с котом в обнимку, почитать книгу, лежащую на прикроватном столике. Это увесистый сборник артурианских романов, с таким легко забыться. Но сегодня рабочий день. Повторяю это себе еще трижды, прежде чем наконец встать.

В кладовой в глубине коттеджа стоит большой стеклянный шкаф, где хранятся мои последние разработки для «Вороны и кроны» – ипсвичской аптеки, совладелицей которой я являюсь. Осенние ароматические саше, пахнущие корицей и кленовым бурбоном, несколько новых мазей и тридцать бутылочек линиментных масел, которые особенно полезны для успокоения паучьих укусов, дезинфекции ран и облегчения мышечной боли. На каждом товаре красуются ценник и наша фирменная наклейка.

Складываю все припасы в корзину, быстро переодеваюсь в рабочую одежду и кормлю нетерпеливо приплясывающего Мерлина. Но при виде метлы на кухонном столе и готовой фигурки призрака на подоконнике замираю как вкопанная.

Так все это случилось взаправду? Но тогда в какой момент я ушла спать и мне привиделась Маргарет? Терзаясь сомнениями, выхожу из коттеджа.

Воздух нынче свежий, но не морозный. Однако я все равно накидываю капюшон оливкового дождевика, чтобы не застудить уши, и качу на велосипеде в город.

Этим дремотным утром машин нет, дорога в моем полном распоряжении. Деревья над головой шелестят пламенеющей осенней шевелюрой. Низко стелющийся туман укрывает верхушки, затушевывая разноцветную листву. Мой велосипед мчится по асфальту, полы дождевика развеваются и хлопают на ветру. Мне почти удается представить, что я на метле и лечу высоко в воздухе сквозь густые, залитые лунным светом облака. Собственная фантазия вызывает у меня смех.

К тому времени, как я добираюсь до Главной улицы в Ипсвиче, туман уже рассеивается и поток машин наводняет дорогу, вынуждая меня сойти с нее и проделать остаток пути по тротуару. Рабочие украшают уличные фонари оранжевыми и черными лентами, развешивают гирлянды на тонких проводах. Перед ресторанами громоздятся тюки сена, а владельцы магазинов выставляют в витрины тыквы. Ипсвич никогда не разочаровывает в преддверии Хеллоуина.

Паркую велосипед рядом с деревом у дороги, отцепляю корзину и направляюсь в «Ворону и крону». Когда дверь аптеки распахивается и звонкий колокольчик возвещает о моем появлении, я окунаюсь в ароматы тысячи трав и свечей. Ребекка Беннет, управляющая аптекой, стоит на лестнице рядом с входной дверью и развешивает украшения в витрине. Я останавливаюсь и хмуро наблюдаю, как она приклеивает на стекло веселого Санту. В углу высится небольшая рождественская елка с изящными украшениями на ветвях, а также небольшая горка завернутых подарков.

– Ребекка, неужели мы вновь будем об этом спорить?

Управляющая, одетая в черную футболку и темные джинсы, смотрит на меня с вершины лестницы.

– Это чтобы успокоить прихожан, Кейт, – говорит она с ухмылкой. – Вот умаслим их на Рождество – и снова можно весь год быть жутким магазинчиком.

Ребекке около сорока, она примерно на пятнадцать лет моложе моей мамы. Наши семьи всегда оставались близки. Ее мать, Уинифред Беннет, и моя… были лучшими подругами. Ребекка, садовая ведьма, стала моей наставницей в травоведении после того, как мама уже больше не знала, чему меня еще научить. А когда мне исполнилось двадцать восемь, мы с Ребеккой вместе открыли «Ворону и крону». Благодаря ее умению выращивать самые полезные растения и моим рецептам, позволяющим использовать эти растения в лечебных целях, наша маленькая аптека процветает вот уже три года.