Книга Лекарка поневоле и опять 25 примет, страница 50 – Ульяна Муратова

— Понятно. Твой брат — типичный золотой ребёнок, а родители — типичные потакатели всем его выходкам. Очень сочувствую, — я обняла его за плечи и погладила по спине. — У меня тоже есть брат, но мы никогда особо не пересекались. Он был уже довольно взрослым, когда я родилась, так что делить было нечего. Наоборот, он иногда привозил игрушки и подарки, но сидеть со мной отказывался, так что мы тоже не близки. А потом у меня началась школа, а он переехал в другой город, завёл семью и детей. Мы никогда не ссорились, но практически чужие друг другу.

— Я теперь даже не помню, в каких мы с Гаем отношениях. Помню только, что от меня отрёкся отец, но не знаю причины. Думаю, без брата тут не обошлось, он имеет большое влияние на отца.

— К сожалению, я ничего не знаю о твоей личной жизни.

Эрер болезненно сморщил нос и потёр виски. Я запоздало поняла, что ранение снова даёт о себе знать. Так и было. Я сняла боль и предложила вернуться в постель.

Мы говорили и говорили до самого утра. Словно поминали прошлое, потому что хотели его похоронить и начать всё заново. Но эффект получался обратный. Вместо того чтобы дать былому покоиться на дне минувших дней, мы разворошили его.

И в глубине души я знала, что оно вернётся.

Тридцать первое юлеля. Полдень

Таисия

Открывая глаза поздним утром, я больше всего боялась, что Эрер исчезнет. Просто растворится в темноте, в которой беззвучно украл моё сердце, и оставит одну.

Однако он лежал рядом во всём великолепии первозданности — скинув покрывало и бесстыдно сверкая крепкими, белыми ягодицами. Я на секунду задохнулась от зависти к самой себе.

Хорош же! Чертовски хорош!

Настолько хорош, что где-то должен быть огромный подвох. Не бывает же так, чтоб всё идеально. А мужики идеальными не бывают уж точно — это противоречит их простой мужской природе, стремящейся к равновесию.

Так что с ним не так?

Такие банальности, как ковыряние в носу или какой-нибудь другой части тела, неумение убирать за собой, раскидывание носков и прочих важных вещей можно было сразу исключить — ничего подобного я за ним не замечала.

Где же подвох?

Шельма мага вроде тоже приняла — вон, сопит в ногах, устроив гнездо из той самой части покрывала, которую столь опрометчиво скинул с себя Эрер.

Когда я пошевелилась, он во сне обнял меня тяжёлой рукой и по-хозяйски притянул к себе. Мол, куда собралась? Моё. Никому не отдам.

У меня аж дыхание сбилось от острого приступа счастья. Чёрт с ним, с подвохом. Потом разберёмся.

Нужно было вставать, ведь Талла с Луняшей привыкли приходить ко мне в дом сами, запросто. Не хватало ещё, чтобы они увидели Эрера в расхристанном и сонном виде. Ну уж нет! Обойдутся.

Я попыталась высвободиться из объятий нежной стали, и Эрер приоткрыл один глаз:

— Ты куда?

— Спи. А мне надо работать…

— А спать не надо?

— Надо. Но если я захочу устроить выходной, нужно хоть объявление повесить заранее.

— Логичненько, — вздохнул он, поцеловал меня в плечо и сонно пробормотал: — Если что, буди меня. Или присоединяйся. С тобой так хорошо спится…

Поцеловала его в точёную скулу и поднялась с постели. Несмотря на недостаток сна и слегка саднящие от переизбытка ласк интимные места, чувствовала я себя просто бомбически. Магия бурлила в теле, и оно ощущалось невесомым — ноги едва касались пола при ходьбе, а потолок казался слишком низким, будто только он и мешал воспарить к небу.