Книга Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья, страница 17 – Ольга Обская

— Я постараюсь быть полезной, — тихо продолжила Клара. — Я ни в коем случае не стану для вас обузой. Или источником хлопот. Или…

— Мадмуазель Делон, вы держите кур? — снова перебил её Поль.

— Кур? — удивилась та.

Видно было, что вопрос привёл Клару в полное замешательство. Наконец-то, хоть какая-то другая эмоция, кроме подобострастия и смирения. Если кто-то готовил её к беседе с Полем, то он явно не предусмотрел такого разворота и не дал ей указания, как отвечать на подобный вопрос.

— Да, кур, — кивнул Поль. — Хотя бы одну.

— Нет, — смиренно произнесла Клара, — но если нужно, я заведу.

Это стало последней каплей. Прилежная и покладистая до зубовного скрежета молодая особа, согласная на любые даже самые нелепые условия Поля, пугала его гораздо больше, чем живая и упрямая, выдвигающая свои самые нелепые условия. Возможно, он подписывает себе смертный приговор и ещё тысячу раз пожалеет, но в тот момент Поль принял решение.

Если бы кто-нибудь сказал Натали неделю назад, что она будет стоять посреди мансарды в свадебном платье — пусть и выбранном из чисто прагматичных соображений, — она бы рассмеялась. Или усомнилась в здравомыслии собеседника. Но вот весна за окном, на подоконнике расцвели фиалки, в воздухе пахнет теплым хлебом из булочной на углу, и она — в платье, готовая отправиться в ратушу на брачную церемонию. И никуда от этого не деться.

Платье, к слову, стоило бешеных денег. И хоть счета, согласно договору, оплачивал ван-Эльст, Натали ни за что бы не согласилась на такое расточительство, если бы не придумала для платья вторую жизнь. Это было её талантом — она для любой ставшей ненужной вещи могла придумать новое предназначение. Почему платье, которое предполагалось надеть всего лишь раз, должно было стать исключением? Оно выглядело роскошно — светлое с нежным розоватым отливом, с гладкой фактурой шёлка и тонкими кружевами по вороту и манжетам — как раз такими, которые можно позже отпороть и использовать для праздничных салфеток. Подол был достаточно широким и пышным — из него легко выйдут три наволочки. А остальное может стать частью лоскутного покрывала.

— Ты — настоящая красавица, — восторженно выдохнула Виола, прижав ладони к щекам и любовно глядя на племянницу, будто впервые. — Поль ван-Эльст будет сражён наповал.

— Надеюсь, не насмерть. А то будет неловко, — отозвалась Натали и, повернувшись к зеркалу, добавила со зловредной улыбкой: — А вообще, он наверняка будет в восторге, узнав, что после церемонии это платье станет частью постельного белья. Очень… символично.

Даже это весьма прозаическое уточнение нисколько не изменило романтического настроя Виолы. И она продолжила умиляться и восхищаться, как племянницей, так и этим “судьбоносным” днём.

— Весна сегодня ощущается особенно явственно. Всё зацветает. Особенно ты.

— Спасибо, тётя, — Натали проглядела на неё скептически. — Чувствую себя цветущим одуванчиком, который уже в том состоянии, когда его «вот-вот сдует».

Это было, пожалуй, преувеличением. Натали совсем не ощущала, что находится на грани катастрофы. Испытывала лёгкое волнение, не больше. Глупо придавать значение формальностям. Она настроила себя воспринимать предстоящую брачную церемонию, как небольшое недоразумение, заверенное печатью. Вроде насморка, но официального. А насморк всегда проходит сам собой.