Книга Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья, страница 18 – Ольга Обская

Главное, она сможет попасть в Вальмонт. Натали считала, что именно она должна узнать всю правду о событиях сорокалетней давности, связанных с Жозефиной Дюваль. Жозефина была старшей сестрой бабушки Натали. Самая загадочная и самая противоречивая женщина их рода. А ещё невероятная красавица. Впрочем, в семье мало говорили о ней. Кое-кто считал, что именно Жозефина виной тому, что на семейство посыпались напасти и их славный род был разорён. Ещё бы! Сбежала из-под венца. Долгое время всё, что Натали знала о Жозефине, было лишь обрывками слухов, пока однажды совершенно случайно она не наткнулась на её дневник. Это даже был не дневник, а сборник стихов, но Натали догадалась, что они автобиографичны. Трогательные строчки рассказывали о двух мужчинах, совершенно разных, совершенно непохожих, и о том, какую роковую роль они сыграли в судьбе Жозефины.

Однако записи дневника обрывались внезапно. Так же внезапно, как исчезла сама Жозефина.

Последние строчки из её дневника Натали помнила наизусть:

Не будет свиты, шепота толпы.

Лишь полумрак, дорожная карета

И в Вальмонт путь — как тихий зов судьбы...

Если вам когда-нибудь доведётся побывать в центре Гринвельда, на его главной площади, вы, конечно же, первым делом обратите внимание на голубей. Они считают себя здесь законными хозяевами, они везде: на крышах, на деревьях, на брусчатке, на фонтанных бордюрах и даже на громоздкой статуе короля Теофила IV.

И если булочницы, торгующие с лотков свежей выпечкой, и газетчики, громко выкрикивающие заголовки статей из свежих газет, уже привыкли к пёстрым стаям пернатых, то Натали всегда удивляло, как такая не слишком большая площадь, может вместить столько птиц.

Экипаж, на котором они с тётушкой прибыли на брачную церемонию, остановился перед ратушей, и Натали сразу заметила, что у входа их уже поджидают ван-Эльст и его поверенный. И если месье Марлоу моментально бросился к экипажу встретить прибывших, то месье парфюмер был увлечён другим занятиям: при помощи носового платка он смахивал что-то с рукава своего сюртука, то и дело весьма выразительно поглядывая вверх, будто посылая кому-то проклятия.

Натали моментально догадалась, что случилось. Вообще-то, в Гринвельде подобный казус, считался добрым знаком, но, судя по выражению лица ван-Эльста, он об этой примете не знал, а если и знал, то не верил.

По природе своей Натали была настолько практичным человеком, что даже, несмотря на весь скепсис, с которым она относилась к ван-Эльсту, она с трудом поборола желание быстренько выскочить из экипажа и поспешить помочь ему спасти его роскошный праздничный сюртук глубокого серо-синего оттенка.

Впрочем, он прекрасно справился сам. Через несколько мгновений ван-Эльст выглядел так, будто ничего и не произошло. Красавец. Мечта любой барышни. Внешне он и правда был очень хорош собой. Особенно сегодня. Ветер растрепал его волосы, но при этом не смог хоть сколько-нибудь навредить чеканной аристократичности черт его лица. Даже саркастичная ухмылка ему шла. Хорошо, что Натали не было до этого совершенно никакого дела.

— Рад видеть вас, прекрасные дамы, — Антуан подскочил к экипажу и галантно подал руку. — В этот прекрасный день, когда два сердца…

Натали глянула на него скептически, и он посчитал за лучшее не продолжать фразу. Вместо этого кивнул в сторону ратуши и произнёс: