Книга Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья, страница 41 – Ольга Обская

Тем временем Огюстен, не обращая внимания на внутренние катаклизмы Поля, продолжал:

— Я пришёл сообщить, что ужин накрыт в обеденном зале. Ваша супруга уже ожидает вас, сударь.

Это заявление окончательно подкупило Поля. Он внезапно вспомнил, как зверски голоден. Кажется, последний раз он ел часов восемь назад, причём трапеза ограничивалась парой печений из дорожной корзины Виолы.

Поль поднялся из-за стола с лёгкой улыбкой, бросив последний взгляд на свои наброски. Жизнь в Вальмонте началась быстрее, чем он ожидал.

— Благодарю вас, Огюстен, — произнёс он с неожиданной для себя теплотой и последовал за дворецким в коридоры старого дома, который вдруг перестал казаться ему источником сплошных проблем.

Натали стояла у окна и ловила себя на мысли, что влюбиться в комнату — это, возможно, не так уж безумно, как кажется. Среди промозглого запустения Вальмонта — это был островок уюта — нежный и светлый. Здесь всё было выдержано в сиреневых оттенках: старинные обои с лёгким узором полевых цветов, немного выцветшие, но это только добавляло им шарма, лёгкие шёлковые занавески, мебель — из светлого благородного дерева с сентиментальными фарфоровыми ручками.

Уют был не напускным, а живым, тёплым — словно его собирали по крупицам, чтобы кто-то уставший мог почувствовать себя дома.

Что примечательно, любому, кто сюда войдёт, первым делом бросилось бы в глаза лоскутное покрывало. Оно гордо раскинулось на аккуратно застеленной кровати. Мягкий бархат вишнёвого цвета соседствовал с нежным шёлком в мелкий горошек, плотная парча с тончайшим муслином и потёртыми квадратиками старого ситца с расцветками, какие давно вышли из моды. У каждого лоскута — своя судьба, своя прежняя жизнь, но теперь они были соединены в одно удивительно гармоничное целое.

Эта комната могла бы покорить Натали, которая любила давать вещам вторую жизнь, одним только покрывалом. Но она обнаружила здесь нечто гораздо более особенное.

Натали не сразу обратила внимание на эту вещицу — небольшая картина в тёмной раме над изголовьем кровати, но когда разглядела, что на ней было изображено, замерла.

С полотна на Натали смотрел полевой цветок — скромный, но какой-то удивительно трогательный с акварельно нежными лепестками и сердцевидными листьями. Простой до невозможности. И до невозможности знакомый.

Пару месяцев назад Натали получила странный подарок. Маленькую, аккуратно сделанную брошь в виде именно такого цветка с точно такими же сердцевидными листьями. Цветок был либо чьей-то фантазией, либо очень редким. Во всяком случае, Натали никогда не приходилось видеть что-то похожее.

Вместе с брошью была записка:

" Дорогая Натали, пусть эта брошь станет твоим приданым, чтобы тебя не тяготила мысль о деньгах, когда ты будешь выбирать себе спутника жизни. Слушай только своё сердце”.

Записка не была подписана и посыльный, доставивший подарок, не назвал имя отправителя, но Натали знала от кого послание.

Она узнала почерк. Он был тем же, что в дневнике Жозефины. Это была её рука. Её буквы, мягкие, чуть наклонённые вправо, с мелкими завитками в окончании слов.

Натали тогда долго вертела брошь в руках, удивляясь, почему Жозефина отправила ей этот подарок. Она не знала, в чём ценность броши, однако догадывалась, что это очень дорогая вещь. Но она не собиралась её продавать, ей было не важно, сколько она стоит. Куда важнее было то чувство, которое Натали тогда испытала: трепетную уверенность, что Жозефина жива. Но где она? Что с ней? Как жила все эти годы? Почему не выходит на связь?