Книга (не)помощница для орка, страница 36 – Анетта Политова

Орки вокруг подхватили клич, бряцая оружием. Сорг, сидевший рядом со мной, тихо вздохнул.

— Что? — спросила я. — Не нравится план? Слишком мало крови и разрушений для твоего утонченного вкуса?

— Глупый план, — так же тихо ответил он. — Земли там каменистые, трава плохая. А клан Черной Скалы не слаб. Они отчаянные. Орки потеряют как минимум двадцать воинов, чтобы получить клочок земли, на котором даже козлы дохнут от тоски. Но попробуй им это объясни.

— А почему бы не попробовать? Ты же умный, — поддразнила я его. — Может, твои дипломатические способности, подкрепленные аккуратным приемом пищи, помогут убедить их?

— Орки, — сказал он с легкой усмешкой, — уважают силу. Но не ум. Вернее, ум они уважают только тогда, когда он подкреплен очень большой и очень очевидной силой. А я… Я не хочу никого убивать, чтобы что-то кому-то доказать очевидное.

В его словах была усталая мудрость, которая никак не вязалась с образом простого следопыта-наемника.

Перед сном я решила провести окончательный эксперимент. Я подошла к его временному ложу у костра.

— Сорг, — начала я. — Я не могу уснуть. Расскажи мне орочью сказку. Какую-нибудь самую древнюю. Легенда тоже сойдет. О подвигах и сражениях.

Он посмотрел на меня с удивлением, потом усмехнулся.

— Самую древнюю? Хорошо. Садись.

Я присела рядом, поджав ноги.

— Жил-был один орк, — начал Сорг. Его голос стал низким и на удивление мелодичным. — И был он не сильнее других и не злее. Но он был очень, очень упрям. И вот однажды он решил, что не будет воевать с соседним кланом из-за старой овечьей шкуры. Все говорили: «Ты что, не орк? Война — наша жизнь!» А он отвечал: «Моя жизнь — мой выбор».

Я слушала, раскрыв рот. Это была не сказка о подвигах. Это была притча.

— И что? — спросила я, когда он замолчал. — Его изгнали?

— Нет, — Сорг покачал головой. — Он нашел другую шкуру. Такую же. Принес ее вождю соседнего клана и сказал: «Давайте поменяемся. Ваша шкура на мою. И посмотрим, чья счастливее».

— И?

— И они поменялись. А потом еще раз. А потом начали меняться не только шкурами, но и новостями. А потом… перестали воевать. Потому что воевать стало скучно.

Он посмотрел на меня, и в его глазах плясали огоньки.

— И все? — разочарованно протянула я. — Никакой крови? Никакой героической смерти?

— А зачем? — он пожал плечами. — Геройство — в том, чтобы жить, а не умирать. Умирать легко. А вот придумать, как жить по-другому… Это куда сложнее.

В ту ночь я долго ворочалась. Образ Сорга, который складывался у меня в голове, был настолько далек от реального орка, что это пугало. Он был мыслителем. Дипломатом. Почти философом в теле громилы. Да и огромным он тоже не был. Чуть ли не на голову ниже молодых воинов.

А это значило только одно: там, под слоем зелени и мускулов, скрывалось нечто гораздо более сложное. И, возможно, гораздо более опасное для моего спокойствия.

Потому что глупого варвара можно полюбить в порыве страсти. А умного, ироничного и одинокого человека… его можно полюбить навсегда. И это было страшнее любой битвы с кланом Черной Скалы.

Их прибытие было похоже на нашествие саранчи. Только саранча была в латах, с гербами нашего государства на плащах и с таким количеством оружия, что, казалось, они собрались штурмовать не мирный лагерь орков, а крепость Темного Властелина.