Книга Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться, страница 74 – Таня Драго

— Что? Ах да, простите, — я встрепенулась. — О чем вы говорили?

— О празднике, — Бертран улыбнулся. — Я предлагаю организовать большой праздник в честь “Шишкового рая”. Пригласить всех влиятельных людей округа, показать ваши достижения… Это будет отличная реклама для дела и… — он многозначительно посмотрел на меня, — приятный повод провести вечер в обществе прекрасной дамы.

Из-за угла дома донеслись приглушенные голоса — Илиран и Эйлани все еще корпели над какими-то чертежами.

— Привод должен быть здесь, а не там, — слышала я голос девушки.

— Но тогда нагрузка на ось будет слишком велика, — возражал мой сын.

Я невольно улыбнулась. Эти двое могли часами спорить о технических деталях, и в их голосах всегда звучала такая увлеченность…

— О чем вы думаете? — спросил Бертран, проследив мое внимание.

— О детях, — ответила я. — Илиран так увлечен работой. И Эйлани тоже. Они хорошо дополняют друг друга.

— Эйлани очень… энергична, — осторожно заметил Бертран. — Надеюсь, она не отвлекает вашего сына от серьезных дел?

— Наоборот, — сказала я чуть прохладнее. — Она принесла много свежих идей. И работает не покладая рук.

За углом дома Анмир замер, наблюдая за работающими молодыми людьми. Илиран и Эйлани склонились над чертежами, их головы почти соприкасались, а в воздухе висело какое-то особое напряжение — не рабочее, а совсем другое.

Анмир качнул головой, морщась от неприятного открытия.

— Мой сын и дочь того, кто ухаживает за Телианой? — пробормотал он себе под нос. — Этого еще не хватало.

Он постоял еще немного, наблюдая за тем, как Илиран объясняет что-то девушке, как она кивает, как их руки случайно встречаются над бумагами. В этих случайных прикосновениях, в смущенных улыбках читалось то, чего Анмир совсем не хотел видеть.

Тяжело вздохнув, он повернулся к сараю.

И тут заметил на освещенной веранде две фигуры.

Телиана и Бертран.

Они сидели рядом, Бертран что-то показывал ей в какой-то книге, их плечи соприкасались. И Телиана смеялась — искренне, от души, запрокинув голову назад. Такой смех, который заставляет светиться глаза и морщиться нос.

Анмир застыл, словно получив удар в грудь.

Когда он последний раз слышал этот смех? Когда последний раз Телиана так смеялась рядом с ним? Он напрягал память, перебирая последние годы их совместной жизни, и с ужасом понимал — не мог вспомнить ни одного случая.

— Я даже не помню, — беззвучно шевеля губами, прошептал он, глядя на смеющуюся жену. — Когда последний раз заставлял тебя так смеяться. Только попрекал…

Бертран склонился ближе к Телиане, что-то шепча ей на ухо, и она снова рассмеялась, слегка отталкивая его рукой. Игриво, кокетливо — так, как никогда не вела себя с Анмиром за последние годы. Анмир отвернулся и быстро зашагал к сараю.

Больше смотреть не было сил.

Внутри его ждал обычный мрак, запах старого дерева и сена. Он плюхнулся на топчан, не зажигая свечи, и уставился в потолок. На сердце было так тяжело, словно на грудь положили каменную плиту.

И тут он заметил на топчане небольшой сверток.

Анмир нащупал спички, зажег огарок свечи и осторожно развернул сверток. Внутри оказались свежий хлеб, кусок хорошего сыра и маленькая бутылочка — шишковый бальзам для рук.

А под бальзамом лежала записка.

Знакомый почерк, знакомые округлые буквы: