Книга Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться, страница 77 – Таня Драго

А за окном гроза продолжала бушевать, словно природа решила устроить им персональный спектакль с громом и молниями в качестве декораций. И судя по интенсивности представления, финал намечался только к утру.

Илиран смотрел на Эйлани так, словно она только что сообщила ему, что земля на самом деле плоская, а шишки растут на яблонях.

— Правда? — переспросил он, моргая с частотой испуганной совы. — Но почему? Ты же критиковала всё наше производство так, будто мы варим яд вместо варенья!

— Потому что… — голос у неё дрожал, — мой отец велел мне подружиться с вами, чтобы получить доступ к рецептам.

Слова упали в тишину амбара тяжело, как камни в пруд. Только дождь продолжал барабанить по крыше, словно отбивая погребальный марш для их дружбы.

— Но теперь я не могу так поступить, — быстро добавила она, поднимая голову и глядя на него отчаянными глазами. — Ни с тобой, ни с твоей матерью.

— Значит, всё это время… — Илиран отступил на шаг, словно получил пощёчину невидимой рукой.

— Нет! — воскликнула Эйлани так громко, что даже гром показался тише. — То есть, да, сначала это был план отца. Но потом…

Она запнулась, открывая и закрывая рот, как рыба, выброшенная на берег.

И тут, словно небеса решили добавить драматизма в их разговор, прогремел такой раскат грома, что весь амбар содрогнулся. Эйлани вздрогнула и инстинктивно шагнула ближе к Илирану — видимо, подсознательно решив, что если их убьёт молнией, то лучше погибнуть в компании.

— Потом я увидела, как ты относишься к матери, — продолжила она, теперь стоя так близко, что он мог видеть золотистые крапинки в её карих глазах. — Как защищаешь её, как создаёшь эти машины… как заботишься о каждой детали…

В мерцающем свете масляной лампы их лица оказались очень близко. Так близко, что можно было считать веснушки и замечать, как дрожат ресницы.

Илиран сглотнул и решился:

— Эйлани, есть кое-что, что ты должна знать о нашей семье.

Голос у него стал серьёзным, каким бывает у людей перед тем, как они сообщают что-то очень важное или очень страшное.

— Моя мать обладает даром. Она даёт удачу всем, кого любит.

Эйлани уставилась на него, потом рассмеялась — не весело, а скорее недоверчиво, как человек, которому рассказывают анекдот с очень странной развязкой.

— Удачу? — переспросила она. — Ты серьёзно?

— Абсолютно, — кивнул Илиран с торжественностью священника, проводящего обряд. — Почему, ты думаешь, все так стремятся работать здесь? Почему урожаи удвоились?

Эйлани покачала головой, словно пыталась вытряхнуть из ушей воду после купания.

— Это совпадения. Или хорошее управление. Или… или качественные ингредиенты!

— А почему ты выиграла в лотерею торговой гильдии в прошлом месяце? — спросил Илиран с видом фокусника, готовящегося показать свой лучший трюк. — Сразу после того, как мать похвалила твой новый дизайн этикеток?

Эйлани замерла, как статуя. Рот у неё приоткрылся, глаза расширились, а лицо побледнело так, словно она увидела привидение.

— Откуда ты знаешь? — прошептала она. — Я никому не говорила…

— Мой дядя Вериан отслеживает проявления дара, — объяснил Илиран, чувствуя себя детективом, который только что раскрыл дело века. — Он писал мне недавно. Сказал, что у матери появился новый “подопечный” — молодая девушка, которая начала невероятно везучей после знакомства с нашей семьёй.