Книга Аурелика не звезда гарема, или как я ошиблась в истории, страница 45 – Людмила Вовченко

Зеркало в гардеробной тихо вздохнуло: — Ну хоть не в халате, спасибо.

* * *

Она прошлась по коридорам дворца. Стены были выложены гладким чёрным мрамором с золотыми вкраплениями — словно кто-то смешал ночное небо с монетным дождём. На стенах висели картины — величественные женщины, суровые мужчины, и, в одном углу, странный портрет кота в мантии. Ни одна служанка не могла объяснить, как он туда попал.

— Доброе утро, госпожа, — поклонилась ей Эстель, одна из новых служанок. — Хотите фруктов или политических новостей?

— А разве у нас бывают не ядовитые новости?

— Бывают. Но они обычно скучные, как брачные контракты без скандалов.

* * *

За завтраком появился Гавриэль. Выглядел он свежо, подозрительно свежо. На нём был костюм тёмно-синего цвета с серебряной вышивкой, напоминающей паутину на утреннем ветру. Он сел напротив Аурелики и многозначительно уставился.

— Я чувствую этот взгляд, — сказала она, — или ты хочешь предложить авантюру, или ты влюбился. В обоих случаях мне нужно доесть булочку.

— Прядильщица Судеб хочет тебя видеть.

Булочка застряла у неё в горле.

— Кто? Прядильщица? Звучит как мифическая тётя, которая вяжет шарфы судьбы из чужих нервов.

— Почти угадала. Только вместо шарфов — узоры временных линий, а вместо нервов — магические нити. И она уверена, что ты — сбой. Или подарок. Или обе категории сразу.

— Лестно. Не каждый день тебя считают браком по фабричной линии времени.

* * *

Путь к Храму Прядильщицы лежал через город, и Аурелика настояла идти пешком.

— Хочу видеть, как живут обычные люди. И как они страдают от утренней прогулки на каблуках.

— А ты ведь теперь можешь передвигаться на паланкине, — напомнил Гавриэль, — или на левитирующем кресле. Ты — «персона, о которой шепчутся в подвалах и по вторникам».

— Именно. А я хочу остаться тем человеком, который сам идёт и срывает таблички с надписью «Не входить».

* * *

Улицы были полны жизни. Продавцы спорили с магическими весами, дети гонялись за летающими фруктами, а один колдун уговаривал свою метлу не подавать в отставку.

— Ты чувствуешь это? — спросила Аурелика. — Энергия, ритм, запахи, разговоры…

— И жареный чеснок, — добавил Гавриэль. — Этот город дышит историями. И ты — одна из них. Уже навсегда.

* * *

Храм оказался не храмом в привычном смысле, а старинной башней, увитой розами, с входом в виде огромного бронзового веретена. Дверь открылась сама, выпустив запах старого пергамента, ладана и тонкого намёка на нечто… подозрительно похожее на карамель.

Внутри — огромное помещение, где потолок терялся в облаках. В центре — женщина с волосами, похожими на поток серебра, сидела за колесом прядильщицы.

— Аурелика, дитя другого мира, — сказала она. — Ты вломилась в ткань судьбы, как кошка — в церемонию. С грацией, да. Но с полным пренебрежением к расписанию.

— Спасибо, я старалась, — кивнула Аурелика. — У нас на Земле так принято — сначала вломиться, потом спросить, что нарушили.

— Ты нарушила нечто большее, — глаза Прядильщицы вспыхнули. — Ты принесла с собой хаос. И шанс. И теперь мы должны выбрать, каким путём ты пойдёшь.

* * *

Выбор был странным:

1. Остаться и стать «Хранительницей Переплетений» — той, кто будет влиять на узоры судеб.

2. Уйти — и позволить миру вернуться к прежнему порядку, забыв о ней.

3. Пойти третьим путём, ещё не открытым. Кошачьим. Самым странным. Но… возможно, именно тем, который изменит всё.