Книга Гарем для сестры султана, страница 6 – Людмила Вовченко

Джасултан быстро поняла одну простую истину: здесь либо ты, либо тебя.

И чем быстрее она перестанет удивляться происходящему, тем выше её шансы на выживание.

Утром, сразу после рассветной молитвы, в её покои вбежала взволнованная служанка:

— Хатидже-султан! Хюррем-султан просит вас на завтрак.

Она… сказала, что хочет угостить вас новым лакомством.

Джасултан потянулась на подушках, чувствуя, как мягкие ткани ласкают кожу.

После вчерашней ночи, в которой было слишком много вина, пряных слов и того самого перса, ей хотелось только одного — ещё полчаса тишины.

Но, увы, с Хюррем не шутят.

* * *

Завтракали в павильоне, окружённом мандариновыми деревьями.

За столом, уставленном серебром и фарфором, Роксолана выглядела, как сама невинность: простое светлое платье, едва заметные украшения, волосы аккуратно убраны.

Но глаза — внимательные, цепкие.

— Ты выглядишь… расслабленной, сестра, — с лёгкой улыбкой сказала она, наливая гранатовый сок.

— Видимо, воздух гарема на меня так влияет, — лениво ответила Джасултан, откусывая инжир.

Они обменялись взглядами, полными подтекста.

— Я слышала, ты вызвала янычаров. Тренировалась? — с мягким интересом спросила Хюррем.

— Мне надо держать себя в форме. Кто знает, что ждёт нас завтра?

Иногда лучше уметь орудовать саблей, чем веером, — ответила Джасултан, намекая на слухи.

Роксолана едва заметно улыбнулась, будто признавая её правоту.

— Кстати о саблях, — сказала она чуть позже, когда служанки ушли и они остались наедине. — Этот перс.

Говорят, он хорошо владеет клинком.

— Говорят? — переспросила Джасултан, выгибая бровь.

— У нас тут много ушей, ты же знаешь, — Роксолана сделала глоток сока. — Говорят, что ты уже его… испытала.

Джасултан усмехнулась, медленно прокручивая в пальцах драгоценное кольцо.

— Я люблю проверять своих… подданных на прочность.

— И как впечатления? — тихо спросила Роксолана, словно невзначай.

Джасултан ответила не сразу. Она смотрела на цветущий сад, на бабочек, порхающих над жасмином, и наконец сказала, чуть прищурившись:

— Этот Назим — как кинжал с затейливым лезвием. Красив, но опасен. И знаешь… иногда хочется порезаться.

Они обе рассмеялись, словно две старые ведьмы, делящие тайное зелье.

* * *

Вечером, когда тени сгустились и гарем снова зашептался, Джасултан устроила ужин в своих покоях.

Она велела накрыть стол не на подушках, а в дальнем зале, где стены были украшены картинами с охотничьими сценами, и окна выходили в сад.

И, конечно же, велела позвать Назима.

Он появился, как всегда, уверенный и расслабленный, но в его глазах уже плескалось что-то большее, чем игра.

— Ты снова позвала меня, султанша, — его голос звучал медленно, лениво, будто шёлк тянулся по коже.

— Я люблю привычки, — ответила она, наливая себе вина. — Садись.

Назим сел напротив, склонив голову в лёгком поклоне, но губы его кривились в усмешке.

— Странные у тебя привычки.

— Не страннее твоей самоуверенности, — усмехнулась она.

Они ели молча. Но это молчание было насыщено.

Пальцы Джасултан неторопливо водили по краю кубка, Назим наблюдал за ней, словно зверь, готовящийся к прыжку.

— У тебя есть привычка смотреть слишком дерзко, — сказала она, когда на столе остались лишь остатки фруктов и мед.

— Я привык смотреть на то, что мне нравится, — ответил он, не отводя взгляда.