Книга Обелиск, страница 65 – Полин Герц

– Что ж, Элизабет. Было приятно познакомиться, – подмигнул новый знакомый и спрятал руки в карманы. – Доброй ночи! И прошу вас, больше не гуляйте по таким местам в темноте!

Оставив ее стоять у входа на второе городское, Эдвард-с-кладбища резво подскочил к прикованному черному джипу, запрыгнул внутрь и умчался.

– И тебе доброй ночи, – растерянно пробормотала она себе под нос, наблюдая, как машина скрывается за поворотом. Наконец, стряхнув с себя оцепенение, выбросила странную встречу из головы: осмысливать бессмысленное было не в ее правилах – все равно как наблюдать за голубями. Поежившись на ветру, который больше не сдерживали одинокие деревья и могильные камни, взмахнула рукой и запрыгнула в желтое авто.

Неторопливого таксиста из машины хотелось выкинуть – оставить на проезжей части и занять водительское место, вдавить педаль в пол и, не обращая внимания на красный свет, мчаться на Грин-стрит, обгоняя время. Потому что чутье подсказывало – 4В уже поздоровалась со своим новым владельцем.

Дом 118 встречал чистым витражом – никаких разноцветных писулек на двери, и яркими окнами на правой стороне: Стерн и Мастерс наслаждались светом. Левая же манила черными дырами. Отойдя на пару шагов, она запрокинула голову, вглядываясь в стекла второго этажа, и удовлетворенно улыбнулась – в глубине мелькнул слабый свет. Проигнорировав родную синюю дверь, сразу поднялась наверх, туда, где мерцал хорошо знакомый огонек керосинки.

Костяшка озябшего пальца приложилась к дереву: раз, другой, третий, но ответа так и не последовало. В ход пошел кулак и зловещее приветствие, так же равнодушно проигнорированные тем, кто с недавних пор обитал в 4В.

– Я знаю, что ты дома. Открывай, или я вынесу дверь к чертям собачьим, – как можно тише, но так, чтобы на другой стороне услышали, прошипела в щелку. – Не заставляй меня доказывать слова делом.

Спустя пару минут, замок, наконец, повернулся. В проеме показалась знакомая грудь, утянутая в черную шерсть: слишком высок – чтобы добраться до лица, пришлось поднять глаза. Прометеево пламя, что она вспоминала весь день, казалось, угасло окончательно, дав прикурить сигаретку напоследок.

– Чем могу помочь, Элизабет? – словно и не было этой недели. Словно и не было той ночи, что он провел в ее постели, рассказывая древнюю легенду, баюкая и успокаивая. Словно утро, наполненное ароматом кофе, сваренного его руками в ее кухне, никогда и не наступало. И не было того мига, когда он, шепча ее имя, скользил тонкими губами по щекам, носу, шее, волосам. Забыто. Стерто. Развеялось на холодном февральском ветру, оставив лишь пару снежинок, да и те уже начали таять.

– Не отказалась бы от чая, – вместо тысячи горьких обвиняющих слов равнодушно теснит его плечом и проходит внутрь. Будто бы не видела льда во взгляде, будто бы не читала в бесстрастных чертах сухие слова прощания. – Покрепче.

Нахально устроившись в глубоком мягком кресле, наблюдала за хозяином 4В. Играла хорошо, на совесть, но и он, похоже, был не промах. А потому, спокойно закрыв дверь, Морс прошел в кухню, поставил чайник на голубой огонь и выставил две чашки. Молчание, по всем правилам призванное вызывать неловкость, напротив, его ничуть не смущало. Лишь тихий свист пара и робкий звон фарфора.