Книга Обелиск, страница 83 – Полин Герц

– Элизабет, ты как раз вовремя, – сдержанно улыбнулся Джон, вставая. – Мистер Тернал, позвольте представить вам нашу прекрасную мисс Стоун, которая, без сомнений, будет рада получить консультацию.

Она уже приготовилась крепко жать руку – время показало, что только сильное рукопожатие сразу дает понять, что хрупкая мисс вполне способна сама справиться с работой. Но ладонь так и не поднялась. Потому что незнакомец обернулся.

На лице блеснули черные глаза, на губах заиграла уже знакомая открытая улыбка.

Та, которой не место ни на пустых кладбищах, ни в душных аквариумах.

Пустая жестяная банка с грохотом покатилась по асфальту, пересчитывая простреленным измятым боком уродливые трещины. Звук выстрела разнесся по пустырю, спугнув недовольную ворону, притаившуюся на голых ветках старого дуба. Прокричав что-то нецензурное на птичьем, та скрылась вдали, сжавшись до точки у горизонта.

В ушах зазвенело.

Еще одна бесполезная жестянка летит вниз, катится ко всем чертям – прямиком туда же, куда и жизнь. Проводив взглядом очередную банку, упавшую после громкого хлопка, Молот зябко поежился на ветру и еще раз внимательно посмотрел на Элизабет: прицелившись, пустила очередь, снеся оставшиеся. За час, что прошел с тех пор, когда он нашел ее у своей двери – бледную, как полотно, дрожащую и неумело скрывающую заплаканные глаза, она так и не произнесла ни слова. Только бросила на диван дорожную сумку, а на стол – бумажные пакеты из круглосуточной китайской забегаловки, что последние полвека загибается у дороги в паре десятке километров от бункера. По-хозяйски вытряхнула из обветшалого кухонного шкафа пистолет, о котором когда-то давно опьяневший хакер рассказал по секрету, подхватила мусорный мешок, вылезла наружу и скрылась во внутреннем дворе заброшенного по всем документам Минобороны убежища.

Почесав затылок, Молот двинулся следом, о чем вскоре пожалел: на улице было холодно от ветра, громко от выстрелов, и страшно – потому что в каждом спуске курка сквозила такая глубокая боль, что нежное юношеское сердце сводило, вязало узлом и сжимало в тисках. Пару раз он всерьез испугался, что гладкий ствол направится не на старые банки, а в сторону ровно зашитого виска.

– О, нет, – словно услышав беспокойные мысли, горько усмехнулась Стоун. – Я не собираюсь добавлять к твоим проблемам еще и труп. Все в порядке.

Доказывая сказанное не ему, но больше себе, чмокнула в заросшую щеку, взяла под руку и потащила обратно: в тепло, к кисло-сладкой лапше, горьковатому темному пиву и, как робко надеялся хакер, объяснениям.

Нет, это был не первый раз, когда она появлялась на пороге его странного дома в расстроенных чувствах: порой приезжала красной и злой, рассказывая о несносных коллегах или соседях; иногда задумчиво плюхалась на скрипучий диван и делилась переживаниями о лучшей подруге, вляпавшейся в очередную передрягу; бывало, что приезжала проверить какого-нибудь идиота, к которому обращался старик Боуз, страдавший от сердечной слабости. Но такой – растерянной, разбитой и пустой не видел ни разу. Та, что сейчас машинально распаковывала еду на его кухне, была кем угодно, только не Элизабет Стоун: оболочка, жалкая пародия, кривой эрзац. Молот уже давно сидел в тепле, но никак не мог согреться – каждое ее методичное движение, каждый спокойный вздох отдавали могильным холодом. Она радовала, временами раздражала, порой, что уж тут скрывать, пробуждала нешуточное желание, но ни разу не пугала. До этого дня.