Книга Веди меня через бури горы Химицу, страница 23 – Мицуно Вацу

– Суки, сэр, – это женские особи собак. Я – человек. Не выродок, как вы назвали меня чуть раньше, и уж точно не сука.

Камердинер, сжимающий одной рукой пострадавший нос, второй потянулся ко мне, чтобы схватить за волосы. Я без труда увернулась и бросилась вверх по лестнице, не останавливаясь до тех пор, пока не оказалась в своей комнате.

Миссис Тисл по-прежнему была там. В моё отсутствие она немного прибралась и теперь сидела у окна, зашивая рукав одной из прохудившихся ночнушек.

Увидев меня, гувернантка быстро встала, откладывая шитьё.

– Мина… – пробормотала она, видимо, понимая по моему лицу больше, чем я готова была рассказать словами.

Ни о чём не спрашивая, миссис Тисл крепко обняла меня, позволяя выплакаться. В такой же тишине она помогла мне переодеться ко сну и уложила в кровать, как в те времена, когда я была маленькой.

– Нао, – голос, сорванный рыданиями, был тихим, и кот не отзывался.

– Хочешь, я найду его? – предложила гувернантка.

– Не хочу вас напрягать.

– Мне не сложно. Он наверняка заснул у миски с молоком на кухне.

– Спасибо, – прошептала я, слабо пожимая тёплую руку женщины.

– Всё наладится, Мина, – мягко сказала она, выходя из комнаты. – Я в этом уверена.

Когда за ней закрылась дверь, я обняла вместо Нао подушку и закрыла глаза, надеясь, что реальностью был тот самый странный незнакомец, а всё произошедшее за ужином, наоборот, было сном, который вот-вот должен был закончиться.

К сожалению, я не проснулась, но только вновь заснула. В слезах, и так и не дождавшись Нао. А за окном, не прекращая, падал снег.

На этот раз просыпаться было легче. Сны мне не снились, и я открыла глаза, чувствуя себя абсолютно выспавшейся. Что было странно, ведь в комнате, как и за окном, всё ещё было темно.

Щека, которую ударил камердинер, немного ныла, но ни синяка, ни заметных следов, судя по ощущениям, не должно было остаться. «Даже жаль, – со злостью думала я. – Синяк можно было бы предъявить графу, как доказательство».

Поскольку спать мне больше совершенно не хотелось, я встала с постели, сунув ноги в оставленные гувернанткой тёплые тапочки, и наощупь пошла к выходу из комнаты. Я достаточно хорошо знала дом, чтобы не зажигать свечу.

Ночная рубашка неприятно липла к телу, как будто я сильно потела во сне, но менять её было лень, и можно было просто дождаться утра, чтобы нормально принять ванну и переодеться. Поэтому, не отвлекаясь на неприятные ощущения, я продолжала брести по коридору в сторону кухни.

Где-то на полпути я поняла, что Нао не было в комнате, хотя он всегда предпочитал спать со мной, согревая бок и периодически впиваясь коготками в бедро.

– Нао, – прошептала я, вглядываясь в темноту спящей Сакуры. – Где ты, маленький? Кис-кис-кис…

На призывы кот не отзывался, впрочем, на верхних этажах коттеджа его и не было видно. Возможно, миссис Тисл была права, и он действительно решил заночевать возле своей еды.

Пройдя через этаж для слуг, я добралась до кухни. Поиски Нао занимали меня чуть меньше, чем жажда, разыгравшаяся после сна, поэтому прежде, чем продолжить выглядывать пушистое чудо, я налила себе стакан холодного молока и залпом выпила его. Звуки, которые я при этом издавала, показались слишком громкими.

«Странный день и странная ночь», – решила я, нервно передёргивая плечами. Довольно одинокое детство научило меня не бояться темноты и не верить в британских привидений, которые, по словам, опять же, британцев, обитали в каждом старом доме. Сакура хоть и была старым коттеджем, но эти явления, видимо, обошли её стороной, потому что за все годы жизни здесь я не видела никаких призраков и не слышала даже мало-мальски странных звуков. Духи, в которых верила мама, тоже не тревожили меня. Они наверняка остались далеко, в Месте-Где-Восходит-Солнце, и вряд ли интересовались такой чужой и непримиримой ко всему иностранному Англии.