Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 101 – Юлия Арниева

— Что с соперниками? — поинтересовался Этьен.

— Серьезные, — мрачно ответил мастер Жером. — Особенно Молния герцога Ривольда и Стрела графа Уокера. Обе лошади с безупречной родословной, опытные жокеи, много побед. Но наш Ветер не хуже, — он выпрямился с гордостью. — Кровь Грома в нем течет, а материнская линия тоже первоклассная. Если все сложится удачно…

Он недоговорил, но мы все понимали, что значило это «если». Столько факторов могли повлиять на результат: погода, состояние дорожки, настроение лошади, удача на старте, тактика других наездников. В скачках талант и подготовка были важны, но решающую роль часто играл случай.

— Пора ехать, — сказала я, взяв с туалетного столика шляпку и перчатки. — Не хочу опаздывать.

Дорога до ипподрома заняла около получаса. Улицы были забиты экипажами — весь высший свет Грейтауна стремился попасть на главное светское событие сезона. Скачки Кубка Короля были не просто спортивным соревнованием, но и местом демонстрации статуса, богатства, изысканного вкуса.

Наш скромный экипаж терялся среди роскошных карет с гербами знатных семей. Я видела знакомые лица в окнах — дамы в изысканных туалетах, джентльмены в безупречных фраках. Многие оборачивались, пытаясь разглядеть, кто это едет в простой, хоть и элегантной карете.

— Узнают? — тихо спросил Этьен.

— Некоторые, наверное, — ответила я. — Но сегодня я здесь не как бывшая герцогиня Эшфорд, а как владелица конюшен Фабер. И это совсем другое дело.

Ипподром поражал размахом и великолепием. Огромная овальная дорожка была идеально выровнена и посыпана специальным песком. Трибуны, украшенные флагами и гирляндами цветов, могли вместить несколько тысяч зрителей. В центральной ложе развевался королевский штандарт — его величество собственной персоной присутствовал на соревнованиях.

В зоне для владельцев лошадей царило напряженное оживление. Конюхи готовили скакунов, жокеи получали последние инструкции, владельцы нервно расхаживали между денниками. Воздух пах лошадьми, кожаной сбруей и легким ароматом дорогих духов дам, которые приехали поближе рассмотреть участников.

Ветер стоял в отведенном нам деннике, и при виде его моя гордость смешалась с тревогой. За четыре года он превратился в настоящего красавца: рослый, мускулистый, с лоснящейся каштановой шерстью и умными глазами. В нем действительно угадывались черты великого Грома — та же гордая посадка головы, те же мощные ноги, тот же огонь в глазах.

— Он прекрасен, — прошептал Этьен, подходя к лошади. Ветер приветливо заржал, узнав знакомый голос, и потянулся к протянутой руке.

— И готов к победе, — добавил мастер Жером, еще раз проверяя подпруги седла. — Чувствую нутром — сегодня наш день.

Гарри, наш жокей, выглядел спокойным и сосредоточенным. Худощавый юноша в наших цветах — зеленых с золотой отделкой — словно уже видел себя первым на финише.

— Помни, — наставлял его мастер Жером в последний раз, — не рвитесь с самого начала. Ветер любит резвый финиш. Держитесь в середине группы первые два круга, а на последнем прямом участке тогда и показывайте, на что способны.

— Понял, мастер, — кивнул мальчишка. — Мы с Ветром готовы.

Объявили первый вызов участников. Мое сердце забилось еще быстрее, когда я увидела, как Гарри ведет Ветра к старту. Рядом выстраивались остальные участники — десять лучших скакунов страны, каждый со своей историей, каждый с шансами на победу.