Книга Любовь и лёд. Книга 2, страница 114 – Ирмата Арьяр

— Лжешь, тварь! — дернулся ослабевший как младенец мужчина, но смог только слегка приподнять голову.

— Я докажу, прямо сейчас докажу, что только я — ваше лекарство. Но только без наблюдателей, — Исабель оглянулась на ледяную стену, отгородившую эту часть спальни от Яррена и стражи.

Император слабо пошевелил рукой, и по этому знаку из-за ширмы, стоявшей в углу покоев, вышел беловолосый ласх, приложил ладонь к ледяной стене, и она медленно помутнела до непрозрачности. Исабель успела заметить, как Яррен ударил в купол кулаком, но защита устояла, а к бунтовщику кинулись стражи. “Так этому выскочке и надо”, — ухмыльнулась про себя интриганка.

— Никто не должен видеть, мой господин, — пунцовея щеками, прошептала южанка и покосилась на последнего свидетеля.

— Обойдешься, — отрезал Алэр. — Мой телохранитель останется здесь и будет наблюдать, чтобы ты, шаунская змея, не вздумала навредить мне еще больше.

*

Яррен не собирался громить императорскую опочивальню.

Так получилось.

Да и так ли он виноват? Действительно, когда ледяная завеса начала мутнеть, он ударил в нее со всей силой. По куполу зазмеилась тонкая, едва заметная трещина, но разве это агрессия? Всего лишь предупредительный акт, вынужденный ответ на ограничение его функций телохранителя, и без того ограниченных куполом. А потом он лишь оборонялся от десятка накинувшихся северных магов. Как будто ласхи никогда не слышали о неприкосновенности невесты императора, а значит, и ее свиты!

Разумеется, полукровка не мог допустить, чтобы принцесса осталась без защитника и дрался как мог. А мог ученик вейриэна не так и мало. Его не сумели скрутить даже после того, как на помощь охране сбежалась вся императорская стража. Места им вроде бы хватало: стены между опочивальней и коридором уже не существовало. Но не хватило. Рухнувшие колонны перегородили входы, обломки забаррикадировали лестницы.

Последним, к чести северных магов, осыпался защитный купол. И Яррен замер: леди Исабель в опочивальне уже не было! Лишь тающий след снежного портала говорил том, как исчезла фрейлина.

В этот момент телохранитель и был повержен. Воспользовавшись его мимолетной растерянностью, ласхи накинули на горца силовые арканы и прицельно обрушили часть ледяного потолка, — терять-то уже нечего, все равно дворец ремонтировать, — насыпав из обломков ледяной курган, мгновенно ставший монолитной горой.

Бой длился всего лишь четверть часа. Алэр, тоже оценивший разрушения, когда пал защитный купол, онемел от ярости.

— Раздавить этого… эту… козявку! — приказал он.

Но тут гора, казавшаяся хрустальной гробницей, навеки похоронившей разбойника, треснула, обмякла рыхлым сугробом, словно ею накрыло не человека, а горячую печь. Еще через мгновение бывшие императорские покои снова затопило, вода хлынула бурными ручьями, потекла по лестницам, подтачивая на своем пути всё, с чем соприкасалась. Наводнение ширилось, грозя уничтожить весь ледяной дворец. Ласхи, пытавшиеся остановить потоп, заморозить, лишь пускали бессильные фейерверки заклинаний. Они перестали работать!

И посреди этого кошмара стоял, расставив ноги и подняв над головой светящийся, как солнце, рубиновый перстень, ненавистный ученик ненавистного Рагара, проклятого Алэром, но не побежденного.

— Немедленно останови это, Яррен фьер Ирдари! — попытался приказать император, но его голос был так слаб, что потонул в криках ласхов. — Стража! Что вы стоите? Он один, убейте его!