Книга В объятии Зверя. Том 2, страница 27 – Зена Тирс

Корда вздрогнула от слов Рейвана.

— Хочешь знать правду? Ладно, — произнесла она. — Когда риссы уже стояли у ворот Роны, твой отец увидел меня: молодую жрицу, преемницу Владычицы Иделисы. Он вынудил меня уйти с ним в обмен на перемирие — я не выбрала его мужем, он взял меня сам.

— Я виделся с ним. Он тосковал по тебе… Он так сильно любил тебя!

— Он меня вынудил, — строго поглядела Корда.

Вера в отца рухнула. Рейван ощутил себя незначительным и жалким. Гнев закипел в нём. Он постарался заглушить его, но сил после боя со зверем больше не было.

— Ты не должна была бросать ребёнка, которого родила! — взревел он. — Ведь ты жрица!

Рейван напугал Корду своим решительным тоном и сам ужаснулся от собственных слов.

— Я знала, что твой отец позаботится о тебе должным образом, — произнесла Владычица.

Злоба на мать душила Рейвана.

— В тот день, когда я узнала, что тебя похитили у Ингвара и увезли в Харон-Сидис, я поседела, — тяжело вздохнула Корда. Плечи её вздрогнули. — Ты стал кзоргом — проклятием моей веры.

В Рейване полыхало негодование. Рядом сидела мать, которая не желала его знать. А память об отце перестала быть святой.

Рейван предался мыслям об Ингрид и подумал о том, что вскоре будет вынужден исполнить приказ царя и стать для неё таким же чудовищем, как для всех остальных.

— Я не знаю, что мне делать, — признался Рейван.

— И я не знаю, что тебе делать, — поглядела на него Корда. — Ты много убивал, и я опасаюсь решений, которые ты можешь принять. Но и советовать не принимать их я тоже не могу. Мне остаётся лишь молиться за тебя.

Не удовлетворённый ответом Владычицы Рейван тяжело выдохнул и замолчал. Решил, что слишком много слов и чувствований позволил себе в эту ночь. Прихватив с земли горсть хвои, он подбросил её в огонь. Иголки затрещали, засветились, огонь воспылал, но через миг угас.

«Любое моё решение принесёт смерть. А если начну сопротивляться, то сгорю, как эта шелуха: бессильно и бестолково».

Корда поднялась с бревна и направилась в шатёр.

— Ложись, Рейван. Ты сегодня очень устал, — произнесла она, подняв руку, чтобы дотронуться до его головы, но не решилась.

***

На улицах Роны ощущались выдохи близкого моря и густой запах садов. Раскалённый воздух плыл над дорогой. Сегодня доспехи казались Рейвану тяжёлыми как никогда.

Солдаты царской гвардии, встречая Владычиц, выстроились у ворот внутреннего двора. Рейван приказал своим людям сойти с коней и тоже построиться.

Корда вышла из повозки первая, её руку принял юноша в белых одеждах.

— Крин, милый, — расцеловала его Владычица в гладкие щёки.

Движения Корды, устремлённые к сыну, сделались живыми, гибкими, будто он был светом её солнца. Крин расцвёл улыбкой при виде матери, любовно взял её под руку и предложил проводить в чертог. Ветер молодости трепал его свободное белое одеяние и курчавые тёмные волосы.

Рейван почувствовал себя в грязных, исцарапанных доспехах ещё более неуютно: давно уже не юноша, кзорг, убийца — позор для Владычицы.

Корда и Крин прошли меж рядов воинов и проследовали в сад, огороженный высокой стеной.

«Запретный сад с цветами, из которых делают зелье Причастия, — подумал Рейван. — Кто владеет Белым садом, владеет кзоргами».

Рейван поёжился, уловив в воздухе знакомый запах залов Харон-Сидиса, и отёр с лица пот, желая поскорее убраться подальше от разодетых в белое жриц и цветущих юношей. Он хотел вернуться туда, где стынет холод над седыми горами и поющий ветер гонит тяжёлые тучи по мрачной земле.