Книга В объятии Зверя. Том 2, страница 89 – Зена Тирс

«Нас завалит!» — испугался он.

Рейван, стоявший впереди всех, оглянулся.

— Уводи людей, — приказал он Стейнвульфу.

— Отходим! — скомандовал ван Стейнвульф. — А ты что же⁈

— Я остаюсь.

Рейван отбросил щит и отряхнул от дождевых капель меч, не сводя взгляда с Циндера и кзоргов, выстроившихся клином в ущелье.

Рейван удивился той лёгкости, с которой покорился смерти. Все, кого он любил, покинули его или были мертвы по его вине. Он не заслуживал ни жизни, ни прощения.

Циндер отделился от клина и двинулся навстречу Рейвану.

— Ты живой? — со злой усмешкой сказал гегемон. — Хочешь поединка? — Циндер тоже отбросил щит в сторону. — Тебе меня не одолеть, Рейван, и ты это знаешь.

Они подошли друг к другу и скрестили мечи.

Ульвар, следуя за отцом, беспрестанно оборачивался, чтобы взглянуть на Верховного вана.

Сверху раздался треск. От скалы откололся большой кусок и полетел вниз, спуская за собой лавину камней. Отступление риссов из ущелья превратилось в бегство. Ряды распались, воины бросились в стороны, как муравьи. Кзорги же не двинулись с места — им не отдали такого приказа. Ульвар видел, как все они были заживо погребены под камнепадом.

***

— Какой же ты глупый! — прохрипел Циндер где-то очень близко.

Услышав голос гегемона, Рейван разомкнул веки. В горле осела скальная пыль, а грудь сдавило чем-то очень тяжёлым. Вокруг было темно. И во всём теле блуждала боль.

Рейван напряг мышцы, пытаясь пошевелиться, и понял, что у него на груди лежит каменная плита. Он попробовал приподнять её, но усилий было недостаточно.

— Как сильно ты ранен? — произнёс Циндер.

— Вроде не сильно, — ответил Рейван. — Только зажат, и тяжело дышать. А ты?

— Мои рёбра сломаны, наверное, я напоминаю ежа. Я чувствую, как кровь утекает из меня.

Рейван ощутил, что каменная плита сильнее надавила ему на грудь, и понял, что Циндер удерживает её своим телом.

— Что ты сделал с Ингрид? — прорычал Рейван. Лишь эта мысль волновала его.

— Я дал приказ оставить её в храме, что на распутье… У неё шла кровь. Надеюсь, жрицы помогли ей сберечь ребёнка.

Рейван почувствовал, как плита сильнее сдавила его грудь, рёбра затрещали. Внутри не было места для воздуха, и он не смог ответить.

— И вот мы, страшные порождения набульских царей, будем погребены здесь, — прохрипел Циндер.

Рейвану хотелось сделать вдох, но, опуская грудь, он не мог её уже поднять. Клубы пыли медленно оседали, и он сумел разглядеть кусок каменной плиты, который прижал их с Циндером. Гегемон лежал рядом, они почти касались друг друга головами.

— Я прощаю тебя за то, что ты предал меня, Рейван, — произнёс Циндер.

Слова гегемона, словно невидимый клинок, поразили Верховного вана в самое сердце.

— Я Эйнар, — промычал он, не в силах принять прощение.

— Я назвал тебя Рейваном…

Рейвану сделалось тяжелее, но не от плиты.

— Я приподниму эту глыбу, а ты попытайся выбраться. Иначе нам обоим конец, — захлёбываясь кровью, прохрипел Циндер.

Собрав последние силы, он приподнял каменную плиту. Времени на раздумья у Рейвана не было. Он, словно червь, выскользнул из щели, и плита опустилась навсегда. Кровь вытекла у гегемона между стиснутых зубов.

— Циндер! Нет! — воскликнул Рейван и вцепился в камень, стараясь приподнять его. Сухожилия на его руках затрещали, из-под ногтей выступила кровь.