Книга В объятии Зверя. Том 2, страница 86 – Зена Тирс

Рейван исподлобья оглядел всех соратников, делая глоток мёда. Пальцы его побелели, сжимая кубок. Но он согласно кивнул.

— Ладно, — сказал Рейван. — Вставайте все, кто желает ко мне в преемники.

Молодые воины со страхом поднялись. Ньорд, сын вана Лассе, тоже хотел подскочить, но Тора ухватила его за плечо.

— Мал ещё! — осадил его отец. — Ты у меня один, не пойдёшь.

— Тора, — позвал Рейван. — Покажи юнцам, где ведро, в которое я блюю, и ведро, в которое я испражняюсь. А потом отправь постирать мне исподнее.

Стейнвульф поглядел вслед своему сыну и недобро прищурился, переведя взгляд на Верховного вана.

— Пей, — сказал Рейван, встретив его взгляд.

Стейнвульф поднял кубок, мёд снова выплеснулся от столкновения с кубком вана Эйнара, и вождь Лидинхейма громко рассмеялся.

— А ты не все зубы растерял! — сказал Стейнвульф.

Рейван оскалился, показав уцелевшие клыки.

Когда все отправились спать, Рейван пришёл в свои покои.

— Одолеешь ли ты поход? — сказала Тора, готовя ему постель. — Погляди на себя? Ты наполовину незряч. Стейнвульф испытывает тебя, он видит, что ты слаб.

— Ты мне не мать и не жена. Помолчи! — приказал Рейван, усевшись на ложе и поглядев на свои сапоги.

— Эй, Ульвар! Стяни сапоги и почисть их, — пробормотал он и упал пьяным на постель.

Молодой воин разул вана и ушёл, а Тора, тяжело вздыхая, погладила Рейвана по голове.

— Сдался тебе этот поход? Мирной жизнью пожить попробуй.

Рейван открыл глаза, они были налиты кровью.

— Мне нужно Причастие, — признался он. — И я хочу вернуть Маррей.

— Она ушла к Крину, дуб ты, дубок! К молодому сильному царю ушла твоя Владычица, — вздохнула Тора, потрепав вождя по волосам.

Рейван ощутил боль. Все его увечья разом прихватило: челюсть заныла, голова закружилась, начало тошнить. Он крепко сжал руку Торы.

— Тогда Крин должен встретиться со мной, — прорычал Рейван. — Я отомщу ему за всё.

Тора в испуге ушла прочь и больше никогда не приходила ухаживать за Рейваном.

***

Тонкие былинки травы шелестели на ветру. Солнце последний раз озарило далёкий снежный хребет на севере и скрылось за лесом. Сотни рисских воинов, утомлённых долгим маршем, становились лагерем на холмах вблизи Вайлена.

— Мы идём завтра на Вайлен? — спросил ван Стейнвульф, сев к костру рядом с Рейваном. — Почему ты не велишь людям готовиться к бою?

— Подождём, какие вести принесут с разъездов, — ответил Рейван. — Я не хотел бы тратить ни людей, ни времени на захват кучки трусливых набулов, спрятавшихся в стенах замка. Я хочу дойти до Роны, одолеть Крина и стать царём.

К костру Верховного вана приблизились всадники — это был отряд воина по имени Рённи. Его люди должны были разведать местонахождение набульского воинства и кзоргов Циндера.

Воины спешились, и старший из них с тревожным видом приблизился к Верховному вану. Рейван поднялся навстречу и пригласил воинов сесть к костру.

— Говори, что ты узнал, Рённи? — разгорелись глаза вождя.

— Циндер выдвинулся из Харон-Сидиса, — задыхаясь, отвечал воин. — У него около сотни воинов. Сегодня они должны быть ещё в ущелье, но уже завтра, вероятно, они ступят на эти холмы.

Рённи отпил из кубка и глубоко вздохнул.

— А за тем дальним холмом, — указал он на юг, — собирается войско, человек четыреста или даже пятьсот. И мы видели ещё несколько отрядов, двигавшихся с востока. Это люди набульских наместников — каждый со своим знаменем. Но царского знамени среди них нет.