Книга В объятии Зверя. Том 2, страница 95 – Зена Тирс

Они прошли ещё мимо нескольких пологов.

— Я слышал, Ингрид мертва… — нарушил молчание Стейнвульф.

Рейван остановился.

— Завтра, — сказал Верховный ван низким голосом. — Переломаем кости набулам и отомстим за всё.

— Битва принесёт смерть многим из нас. Ты и сам не бессмертен. Решил ли, кого сделаешь наследником?

— Стенвульф, — произнёс Рейван, немного помолчав. — Твой сын Ульвар — достойный сын.

Вождь Лидинхейма прищурился, заглянув Рейвану в глаза, и кивнул.

— Но я решил, что после меня будет наследовать сын Ингрид из клана волков Нордхейма, — сказал Рейван. — Его имя Эйнар Младший.

Ван Стейнвульф провёл рукой по бороде и, раздув щёки, дунул.

— Внук Ингвара! Что же, я рад.

— Клянись защитить его, если я умру прежде, чем сумею его воспитать.

— Клянусь, — кольца в бороде вана зазвенели.

Из ближайшего шатра показалась Тора. Увидев Рейвана, она сдвинула брови и попятилась от него.

— Что это она? — фыркнул Стейнвульф.

— Она ухаживала за мной, когда я был ранен, а теперь боится меня, потому что видит во мне чудовище, как и все остальные, — ответил Рейван. — Тора, подожди! — он двинулся за ней.

— Чего тебе, ван Эйнар?

Рейван склонил перед ней голову. Изнутри просились слова благодарности, но он не мог смирить гордость.

— Я не хотел напугать тебя тогда, — выдавил он.

Взгляд старой женщины остался холоден, как камень. Рейван понимал, почему. Завтра её муж и единственный сын пойдут в битву. И, возможно, эта битва станет повторением Лединга.

Ночью, когда все разошлись спать, Рейван остался один у костра.

— Я долго этого ждал, — прошептал он, подложив в огонь новую ветку и глядя на то, как пламя пожирает её. — Я долго служил богу по имени Причастие, я никогда не имел свободы. Завтра я смогу получить власть над Белым садом! Я смогу получить Маррей! — Рейван сжал челюсти. — Но мне придётся убить брата…

— Тогда выйдет, что Циндер зря тебя простил, — отозвался Тирно. — И зря многие за тебя сложили головы…

— Я думал, ты спишь.

— Ты разбудил меня своим ворчанием, — Тирно сел и поглядел сквозь языки пламени на Рейвана.

— Циндер защищал меня, подобно отцу, а я его предал, — Рейван запустил пальцы в волосы.

— Ты считал свой выбор правильным. Какой выбор ты посчитаешь правильным теперь?

Бледный рассвет застал Рейвана у потухшего костра. Он удивился тому, что не помнил, как уснул. Тело ныло от усталости и ушибов. Болела челюсть, и глаз по-прежнему был слеп. Рейван распахнул одеяла, и первое, что увидел, — свой меч.

«Крин…» — вспомнил он, коснувшись рукояти клинка. Волна гнева натянула жилы — и дрёма окончательно развеялась.

Ульвар принёс воды, чтобы умыться. Рейван поглядел на себя в отражении. Борода его была засалена и топорщилась во все стороны, пряди выбивались из косы. Он провёл языком по десне справа, там, где не было зубов, и поглядел себе в глаза — холодные и жестокие. Ему самому стало страшно встретиться с таким человеком, каким он являлся.

Натягивая кожаный поддоспешник, Рейван увидел на рубашке пятна крови Ингрид и вспомнил о ребёнке, что ждал его в храме. Тепло вошло ему в сердце, но отрадные мысли прервали рожки, протрубившие сбор.

***

Маррей вошла в покои, где ждал её Крин. Он стоял у высокого, обитого золотом ложа. Его камзол лежал на спинке кресла. Взгляд Крина был ласков и добр. Длинная шёлковая рубаха очерчивала его широкие плечи, а из ворота выглядывали волоски. Маррей перевела взгляд на меч, что висел в ножнах рядом с камзолом.