Книга В объятии Зверя. Том 2, страница 98 – Зена Тирс

— Бедняга, жаль, что он лишился матери. Быть может, я смогу быть ему матерью? — задумчиво произнесла Маррей, поглядев на настоятельницу.

— У него есть отец, — слегка улыбнулась Эдна.

Маррей вгляделась в личико младенца, посмотрела на тёмный пушок его волос и тёмные брови.

— Крестьянин?

Мать Эдна переглянулась с Кендрой, и обе они усмехнулись.

— Ну давай его сюда, я покормлю, — сказала Кендра, отерев руки о подол передника.

Маррей передала младенца жрице и почувствовала, как у неё защемило сердце. Как бы она хотела, чтобы у неё тоже был ребёнок! Но она приняла решение.

Молча Маррей вышла из зала и поглядела на храм, высившийся на площади. Статуя Великой Матери с вытянутыми руками встретила её в полумраке каменных сводов. Суета и гомон остались снаружи. Маррей опустилась на колени и закрыла глаза, чтобы обратиться к молитве.

— Что ж, не знаю, простишь ли Ты меня или нет, — произнесла она. — Если захочешь наказать — то я уже наказана, и хуже вряд ли мне уже сделается, — Маррей смахнула слёзы. — Я не прошу Тебя благословить меня, знаю, это невозможно. Но хочу сказать Тебе, что отказываюсь от материнства не во зло. Я делаю это, потому что люблю его. Прошу Тебя, Мать: убереги его от меча, с которым он пришёл, и приведи его в мои объятия.

Маррей открыла глаза, и теперь они лучше видели в полумраке. На алтаре перед собой она разглядела браслеты. Она не сомневалась, что это те самые браслеты, что предложил ей Рейван в Лединге. Маррей схватила их и тут же тот, что был поменьше, надела себе на руку, а второй прижала к груди.

— Я не знал, что ты здесь.

Маррей обернулась на голос, что раздался у неё за спиной, и увидела Рейвана, стоявшего в проёме двери. На нём блестела боевая кольчуга, плечи покрывал плащ, а на поясе висели меч и кинжал. Маррей вскочила на ноги и бросилась к нему, не сдерживая громкого вскрика, плача, содрагаясь всем существом.

Рейван обнял Маррей, и слёзы полились у него из глаз. Она целовала его лицо и губы, и в её ласке было много страдания и любви.

Рейван увидел отсвет браслета на руке Маррей и понял, что она теперь его жена. Он взял у неё из рук свой браслет и надел.

— Ты не ранен? — оглядела она его.

— Битвы не было, — прошептал он.

— Рейван, пусть мы не родим ребёнка, но мы ведь можем взять сиротку. Богиня благословит нас!

— Она уже нас благословила!

Костры меж шатров горели, куда ни падал взгляд, но им не удавалось затмить россыпь огромных искрящихся звёзд на чёрном небосводе.

В ночном летнем воздухе стихали голоса уставших после тяжёлой дороги воинов. Один за одним соратники укладывались на тюфяки.

Земля парила теплом, ветер шептал тихие распевы песен древности. Лира в руках Ульвара подхватила вибрации и протяжно запела, вторя шелесту ночи.

Тора, жена вана Лассе, разлила по кубкам мёд остававшимся у костра.

— Всё, это последнее на сегодня, — строго сказала она. — Допивайте и спать! А то комары совсем зажрут, — покосилась она на старого кзорга Сетта, сидевшего в стороне. — Плеснуть тебе?

— Я не привык пить, — отозвался старик, подняв заросшее бородой лицо к звёздному небу и наслаждаясь новообретённой свободой. — Как тут хорошо, как тепло. Спасибо, Рейван.

Сетт повернулся к вождю, благодарно кивая.

Тора как раз наполнила кубок Верховному вану и предложила флягу Маррей. Владычица помотала головой.