Книга Невозможная хозяйка таверны «Драный кот», страница 177 – Йона Корппи

В более тихой части ярмарки мы остановились послушать старого скальда, исполняющего незнакомую мне балладу про лягушек на пиру Фрейи. Я приостановилась, заслушавшись историей, и насмешливо фыркнула, поняв, что богиня ещё мягко отреагировала на шутку Царя обезьян. Просто перестать звать на пиры — слишком лёгкое наказание. Да и наказание ли это для Сунь Укуна?

— Забавная история, — в голосе Хокона проскользнула улыбка. — Чего только скальды не придумают.

— Скальды складывают истории о случившемся, — я многозначительно подняла указательный палец вверх.

— А ты часто бывала в храме Фрейи? — неожиданно спросил Хокон, и странное напряжение в его голосе заставило меня насторожиться.

— Однажды, — замялась, вспомнив свою отчаянную, но глупую молитву.

— О чём ты её просила и почему? — в его словах слышалось беспокойство и вина.

Я посмотрела на Хокона и по его взгляду поняла, что он не просто догадался, почему я отправилась к бессмертной, но и в курсе, что именно просила у неё.

— Боги странно отвечают на молитвы, — наконец произнесла я тихо и криво улыбнулась.

— Да, — в его голосе прозвучала непонятная горечь. — Особенно Фрейя. Она любит преподносить уроки.

Между нами повисло молчание. Что странно: оно не давило. Где-то вдалеке скальд начал новую балладу, но мы уже не вслушивались в слова. Эта тишина между нами казалась особенной. Словно больше не требовалось слов, чтобы чувствовать себя комфортно рядом друг с другом.

Мы полностью отошли от шумной части ярмарки. Здесь фонари горели мягче, создавая уютные островки света. Как-то само собой получилось, что наши руки соприкоснулись, и Хокон осторожно переплел свои пальцы с моими. Прикосновение казалось таким правильным, что я даже не задумалась об этом.

Мы неспешно шли вдоль постепенно пустеющих торговых рядов, и я с удивлением поняла, что впервые за долгое время не нужно было прятаться, контролировать каждое движение и слово, опасаться выдать силу. Рядом с Хоконом можно было просто быть собой.

Этот Хокон был настоящим — не тот, одержимый проклятием Фрейи, и даже не тот идеальный образ, который я лелеяла девять лет. В нём соединились внимательность и сила, умение ждать и готовность защищать. Но главным было его умение быть рядом — не возвышаясь, не подавляя, просто делая мир немного надёжнее одним своим присутствием. От этой тихой поддержки замирало сердце.

— Знаешь, — вдруг произнёс заклинатель, когда мы приблизились к выходу с ярмарки, — я часто представлял, как гуляю с тобой вот так. Прости, если это признание неуместно.

Голос Хокона звучал непривычно мягко, почти уязвимо. В его словах было столько искренности, что в груди разлилось тепло. Я приостановилась и потянула его за руку.

— Хокон.

Он послушно наклонился и заинтересованно посмотрел на меня, ожидая продолжения слов. В неярком свете дальних фонарей лицо заклинателя казалось особенно красивым — черты смягчились, а в глазах отражались отблески праздничных огней.

Собрав всю свою храбрость, я привстала на цыпочки и потянулась к нему.

* * *

Это был совсем короткий поцелуй — лёгкое прикосновение, почти невесомое. Я остановилась прежде, чем в полной мере осознала, на что решилась. Сделав вид, что ничего не было, спешно отстранилась и попыталась пойти дальше. Стало неловко. Вдруг теперь я кажусь навязчивой?