Книга Там, где нас нет, страница 224 – Альвин Де Лорени

— Господин Отто, — обратился я к нему, останавливаясь, — давайте договоримся так, я думаю это устроит нас обоих. Я буду приходить в город — мне это просто необходимо, а вы, во избежание всяческих неприятностей выделите человека для моего сопровождения. И ещё, я предлагаю, а вы рассмотрѝте этот вопрос: каждый раз, когда я буду появляться в городе, я буду вас извещать о том, что я здесь. Способ уведомления на ваше усмотрение. Это приемлемо?

— Да, оме Шварцман, я думаю мы сможем решить этот вопрос. А сейчас я оставлю вас — дела службы. Вил, останься с оме. Имей ввиду — он искусник, — проинструктировал напоследок одного из стражников Отто.

— Оле, — обратился я к мальчику, — ты сам видишь — у меня нет глаз. Поэтому у меня к тебе просьба — не позволишь ли ты смотреть твоими глазами.

— Это как, оме? Моими глазами, — удивлённо воззрился на меня омежка.

— Это не больно, просто я буду видеть то, что видишь ты и я иногда буду показывать тебе, куда смотреть, чтобы я мог что-то разглядеть, — объяснил я ему.

За разговорами мы дошли до рынка и я сразу направился в одёжный ряд — решил приобрести тёплую шубу и шапку. В прошлый раз, пока я воевал с Орсельном, Эльфи в сопровождении Хени приобрёл себе на рынке и шубку и кокетливую меховую шапочку, а я до сих пор рассекал в плаще, захваченном ещё в замке, хотя в нём становилось весьма прохладно.

Шубу мехом наружу решил не брать — непрактично в лесу, а вот длинный толстый белый нагольный тулуп меня сразил наповал, и по цене хозяин хорошо уступил. К тулупу приобрёл лохматый малахай и меховые рукавицы — из разговоров с Оле, как с местным жителем, выяснил, что зимы в Майнау весьма суровые, несмотря на близость незамерзающего моря. Валенок не нашёл — просто не было. Видно, местные ещё не додумались до возможности их делать. Поэтому в сапожном ряду договорился об изготовлении на заказ кожаных меховых сапог, готовы будут через декаду, в чём истово клялся сапожник, взяв задаток.

— Смотри, — грозил я ему пальцем, — видишь вон того человека, — показал я на нашего сопровождающего, который старался находиться от нас на некотором расстоянии, — если какой обман с твоей сторòны — с ним будешь иметь дело.

Подёргав ещё и гипнозом мозг несчастного труженика молотка и колодки я пошёл дальше.

Накинув свежекупленный тулуп и натянув малахай, так чтобы не было видно повязки — специально искал такой лохматый, я, сопровождаемый Оле, шёл сквозь торговые лотки и палатки в полотняный ряд.

— А скажи мне, золотой мой, — обратился я к Оле, положив ему руку на плечо — вот вроде всё у тебя сейчас хорошо, мелкие пристроены, любят вас, а ты всё вроде какой-то смурной. Не так что-то? Или домашних своих вспомнил?

— Да нет, оме Шварцман, всё вроде нормально, я это и сам понимаю. А домашних… нет никого у меня… теперь нет… Родитель умер мой… Отец пил здорово, ну и по пьянке его задел… сильно задел… А потом эти явились, а тот всё не просыхал… ну и продал меня за ведро самогона… Месяц уже как продал. Даже бумагу дал, урод…, - откровенничал Оле, — А так, смотрю я на всё вокруг — не хочу я себе такой жизни. Не знаю, что со мной, а не хочу и всё…, - он остановился и уткнулся мне в живот, обхватив руками. Я и сам встал, лишённый зрения, запахнув Оле полами тулупа. Мы стояли в проходе между рядами и покупатели толкали нас, проходя мимо. Вел остановился где-то сзади и ждал, когда мы пойдем дальше.