Книга Там, где нас нет, страница 360 – Альвин Де Лорени

Оно, конечно, куча вопросов вылезет: один только женский пол, присутствующий в переданной информации всегда и везде и на Эльтерре отсутствующий в принципе, чего стоит. Но, думаю, удастся отбояриться.

А вот это интересно! В достаточно мутном ещё пространстве головы Сиджи, несколько в сторòне от основных, достаточно часто используемых путей, вижу каменную арку с толстой металлической решёткой. За решеткой что-то шевелится, рычит, толкается в неё. Приближаюсь, пытаюсь рассмотреть, понять, что же там такое?

Зубы, когти, болотного цвета чешуя… Остальное не разглядеть.

Рук у меня тут нет, поэтому пытаюсь сформировать отросток и прикоснуться к решётке. Получилось… Злоба, ненависть, череда эпизодов «воспитания Сиджи» Затейником прòнеслись передо мной. Вот оно что… Так Сиджи смог вытеснить из своего сознания всё с ним произошедшее после попадания к Герхарду Одноглазому. Пытаюсь рассмотреть на чём же стоит эта темница негатива, отсечь её от сознания, развеять без следа. Но нет… Мутные волокнистые толстые корни (я такие уже видел у Юта) тянутся от каменного мешка с решёткой куда-то вниз, в неведомые глубины разума, а может и не разума вовсе… Переплелись с инстинктами, с подсознанием. И теперь оно, бедное, мучается с этими демонами и выдаёт на поверхность разума поклонение мне как суррогату их с Ютом Господина. А ребёнок не осознаёт этого, не может бороться с этим посылом подсознания. Как итог — каждое моё слово для них обоих — закон. В каком-то смысле это неплохо — трудно найти более прилежных учеников, но оборотная сторòна этого — догматичность мышления, начётничество, невозможность полёта фантазии, отсутствие самостоятельности мышления. Как в том анекдоте: «трудно вам без фюрера».

Может овладение русским языком поможет детям хоть как-то нивелировать последствия этой травмы. Может быть…

Выхожу из сознания Сиджи и снова возвращаюсь к Юту — ему тоже надо поставить папку с языком. Повторное воздействие проходит быстро. Состояние разума аналогичное — ещё бы, дети столько времени проводят друг с другом. Секретничают, делятся сокровенным. Не удивительно, что база в мозгу почти похожа. Но есть и отличия — Ют чуть более эмоционален, менее решителен. Он ведомый и всегда следует за Сиджи. Темница разума (ранее мной не замеченная) у него не так прочна как у Сиджи и я стараюсь укрепить эту визуализацию, в которой также как и у Сиджи рычит, мечется, бьётся о решётку неведомый зверь, внедрённый Одноглазым. И точно также как у Сиджи эта тварь вцепилась в подсознание Юта — корни как бы даже и не покрепче…

Опять к Сиджи. Теперь с ним работаем по фантомным болям. Создание образа, недрогнувшей рукой отсекаю руки и ноги (кто бы знал, как у меня в этот момент сердце обливалось кровью!). Хватаю обрубок тела, ныряю в подсознание, ниже, к безусловным рефлексам, в кровавую горячую мглу. Там в самых глубинах личности и размещаю образ искалеченного тела. Может быть не совсем точно — кто знает? Но работа мозга настолько сложна, что однозначно ответить невозможно, а образ разместится там, где ему необходимо быть — я это знаю точно.

Вот такая вот работа менталиста. Это, конечно, бережная работа с сознанием детей. Мои пакеты раскрывающейся информации, вколоченные в Дитрича или Зульцберга с такой работой несравнимы. Хотя я там тоже осторожничал, по крайней мере, с Дитричем — от него мне нужен был только пересмотр его отношения к своему телу. А Зульцберга я не щадил. С течением времени, пагубное влияние внедрённой против воли информации в голову ростовщика скажется — он превратится в пускающего слюни идиота — как я и задумывал.