Книга Там, где нас нет, страница 935 – Альвин Де Лорени

Нужны они мне будут для того, чтобы управлять звуком на концерте — ведь звук — это колебания воздуха. Огневики же будут задействованы на освещении сцены. Создадим эдакий пульт управления сценой со мной во главе.

Сенешаль нашёл мне подходящего танцовщика и певца-омегу с чистым густым контральто. Тот оказался чуть стройнее знаменитой оперной дивы Монсеррат Кабалье и с весьма своеобразным лицом, но, как говорится, с лица воду не пить, мне от него нужен только голос. А голос был великолепен. Даже у меня продирало мурашками спину, когда я вживую услышал его исполнение. Будем надеяться, бельканто он потянет.

Из притащенных рабочими досок, закупленных в порту, я на шкантах собрал каркас сцены. Высоченный, больше чем на пятнадцать метров высоты — три доски в длину. А доски тут тоже шестиметровые — это если перевести на наши деньги. А поскольку во сне я особо не нуждался, то оставив в спальне Веника и Вивиана, ночами мудрил над каркасом в Совете города. Переделывая его так и эдак. Сцена заняла всю ширину зала — не хотелось видеть болтающихся за ней разных любопытствующих личностей. От пола зала до пола сцены по высоте она составила примерно метр двадцать. Перед сценой от зала было отгорожено пространство для оркестра, который от зрителей отделялся опускающейся на пол тканевой завесью той же высоты, что и сцена. Получилось так, что когда будет исполняться чисто оркестровое произведение, завесь опустится на пол и оркестр будет рядом со зрителями, а когда действо будет происходить на сцене, перегородка поднимется, прикроет почти весь оркестр и выйдет своеобразная оркестровая яма. Правда, так тут никто не делает. Но это не мои проблемы.

Кулисы отгорожены. На верху каркаса укреплены задники под разные спектакли — в этот раз их у меня будет два. И целых пять занавесов. Главный из них с нашитым огромным гербами — слева Великого герцогства, а справа мой личный. По низу сцены, по углам, жестяные ведёрки на вертлюгах, выкрашенные снаружи чёрной краской, такие же вёдра и по верху сцены и даже по краям зала. Внутри вёдра серебрёные — целых десять гульденов потратил! В них стихийники зажгут огоньки и получатся прожекторы. Ну, а я буду их направлять туда, куда надо. Такая себе рампа.

Со всего здания Совета прислуга стащила стулья и расставила их на свободном месте, шагах в пятнадцати от перегородки оркестра. Получилось около восьмисот мест. Просто столько стульев нашлось. Пришлось опять напрягать сенешаля с досками и из следующей их партии были изготовлены скамьи для публики попроще. И чтобы подсластить пилюлю я скамьи сделал с возвышением. Так, чтобы с самой последней сцена была видна без помех. А стулья сыграют роль партера. Сбоку смастрячил будку для пульта управления сценой. Там я буду и девять искусников. Оттуда же они будут манипулировать сценическим оборудованием. Роль конферансье я отвёл себе. Именно я буду направлять зал и исполнителей туда, куда мне нужно, рассказывать о том или ином произведении — чувствую, что из-за их новаторства многое будет непонятно местным неискушённым зрителям.

На прогон «Оловянного солдатика» я никого не пустил, заперев наглухо двери зала. Непосредственный Жизи только пищал от восторга, проходя по сцене или примеривая специально пошитый для него костюм танцовщика — белый в обтяжку, оставлявший свободным только кисти рук и ступни. У кистей и вокруг талии были пришиты воланы из той же ткани. На ногах белые туфельки без каблука, подвязанные широкими шёлковыми лентами. До балетной пачки, конечно, далеко, но что-то похожее получилось. Под костюм, оказавшийся несколько прозрачным, были подобраны белые тугие стринги, оставлявшие свободной соблазнительную попку.