Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Уже по окончании бала, выходя из дворца, когда мы отошли достаточно далеко и Лисбет шёл со мной рядом держась за рукав — по общему согласию мы решили пройтись пешком, он спросил: — Оме Ульрих, ему можно помочь? — Зачем? — Ну, вы же можете, ваша светлость. Помогите ему! Если я могу что-то для вас сделать… Лисбет такой Лисбет. Он готов жертвовать собой ради какого-то… — Оме Лисбет, — я остановился и целитель оказался прямо передо мной, задрав свою пепельную головку и смотря на меня снизу вверх, — насколько далеко вы готовы зайти? Вы готовы на всё? Он молча кивнул, не отводя взгляда от моего лица. — А вы готовы на это самое всё ради меня или ради этого дворянчика? — я-то знаю почему он это делает, но пусть он озвучит сам, в том числе и для себя самого. Лисбет молча приник к моей груди, повернув лицо в сторòну моря, отлично видного с высоты Золотого крейса, в котором находился дворец Совета города. Подтолкнём его ещё: — Любите ли вы меня, оме Лисбет? Ответом мне было молчание. Я знаю, что он меня любит. Но боится признаться в этом самому себе. Я вздохнул. От дворца мы отошли не так чтобы далеко и я в ночном полумраке, для моих глаз не служившем препятствием, заметил на одной из башен возле самого шпиля какое-то шевеление, затем что-то сорвалось вниз, скользнуло по куполу и рухнуло с огромной высоты в один из внутренних дворов дворца Совета. Не надо уже ни о ком беспокоиться. — Знаете, оме Лисбет, вы были свидетелем всех тех гадостей, про которые нам рассказывал тот, с кем у меня завтра будет дуэль. Так вот… я хочу вам сказать, что он не переживёт завтрашнего дня. — Оме, умоляю… — вцепился в меня целитель, уткнувшись лбом в мою грудь, — не надо… — Оме Лисбет, хотите я расскажу вам историю… Историю и про вас… и про меня… Мы сделали несколько шагов и я начал свой рассказ, по уже сложившейся привычке вспоминая и книгу и фильм и перемешивая и то и другое и вообще всё, что слышал о самом знаменитом романе, естественно, с поправками на наличие омег. — В некоем селе Ламанчском, названия которого у меня нет охоты припоминать, жил один идальго (так называют однощитовых рыцарей в Оспане и дальше на восток), чьё имущество заключалось в фамильном копье, древнем щите, тощей кляче да борзой собаке. Фамилия его была не то Кехана, не то Кесада, точно неизвестно, да и неважно. Лет ему было за шестьдесят, телом он был сухопар, лицом худощав и дни напролёт читал рыцарские романы, отчего ум его пришёл в полное расстройство, и ему вздумалось сделаться странствующим рыцарем. Что же есть такое Ламанча? Это место — бессмысленное захолустье… сожжённое солнцем, где живет южный народ, ленивый, неряшливый, не желающий изменить свое положение, удовлетворённый тем, что, быть может, не умрет завтра… Здесь безделье не от зажиточности, а от лени, жары и безнадежности… Это добрые мирные люди, но они не видят дальше своего носа, а нос такой короткий! Если несколько столетий пожить по такой системе, люди опустятся на четыре ноги, потому что так удобнее ходить… И вот в этой обывательской луже один прозрел, увидел истину. Его друзья и родные не понимают его. Из обыкновенного доброго идальго Алонсо Кехано он вдруг превращается в рыцаря Дон Кихота Ламанчского, становится не как все. Сходит с ума. По мнению местных жителей. |