Книга Герцогиня Облачного Города, страница 23 – Морвейн Ветер

Калли повернулась к нему в пол-оборота, но ничего не сказала.

Затворив дверь, Эжен подошёл к девушке и обнял со спины.

Калли опустила взгляд.

– Раздевайся, – велел граф. – Я разолью вино.

Он убрал руки и потому пропустил момент, когда Калли крупно задрожала. Однако, не обращая внимания на дрожь, принялась выполнять приказ.

Скинула плащ. Помедлила, прежде чем стянуть дублет, теребя завязки на груди.

Эжен, уже закончивший с вином, сделал один глоток из металлического стакана, который обнаружился в номере. Потом подошёл к Калли, накрыл её руки своими. Потянул завязки в стороны и так, продолжая управлять руками супруги, стянул дублет.

Калли под одеждой оказалась пьяняще красивой. Один из шрамов проходил прямо рядом с соском, и Эжен, наклонившись, проследил его языком, а затем, поймав губами розовую бусинку, втянул в себя.

Калли испустила хриплый вздох, и по телу её опять пробежала дрожь.

– Пожалуйста… – прошептала она.

Эжен оторвался от неё и попытался заглянуть в глаза.

– Мои прикосновения тебе неприятны? – спросил он.

Калли покраснела, не зная, что ответить – и что будет правдой. Она боялась. Боялась того, что произойдёт дальше. Боялась всего, что могут принести руки супруга, пока ещё ласковые, но наверняка умевшие и причинять боль. Она не контролировала этот страх. Даже если бы Калли сказала себе, что ничего не произойдёт, страх не покинул бы её.

И в то же время там, где её касались руки Эжена, разгорался огонь. Это не походило на то, как действовали на неё прикосновения Рудольфа, от которых постыдно зудело в паху – но не более.

Огонь от прикосновений Эжена заполнял её целиком, он бушевал не только в промежности, но и в груди, и в голове, и Калли почти что хотела в нём сгореть.

– Нет, – сказала она и отвернулась.

– Ты обещала мне подчиняться, – напомнил Эжен.

Калли сглотнула и кивнула.

– Я хочу увидеть тебя целиком.

Ещё один кивок, и Калли принялась неуклюже стаскивать штаны и сапоги, а Эжен тем временем освободился от рубашки.

Он выпрямился, когда полностью обнажённая девушка замерла перед ним. То и дело по плечам Калли пробегала дрожь. Эжен разглядывал её.

Ещё несколько шрамов наискосок пересекало спину. А под правой лопаткой чернело клеймо, которое Эжен узнал без особого труда.

Пальцы сами собой очертили чёрную бляху.

– Рудольф, – тихо сказал он.

Калли задрожала. Рыдания сотрясли её целиком, и она снова стала оседать на пол, как это бывало с ней иногда.

Эжен поймал её и, обняв, прижал к груди.

– Ты это скрывала? – в самое ухо Калли прошептал он.

Калли зажмурилась и кивнула.

– Я принадлежу ему, – прошептала она, – как рабыня. Он сам так сказал.

– Ты принадлежишь мне, – Эжен запечатлел на её виске невесомый поцелуй, затем ещё один, ниже, и ещё один. – Теперь – и навсегда. Ты моя жена. Ты прекраснее всех, кого я знал. И я хочу, чтобы ты никогда не думала ни о ком, кроме меня.

Калли зажмурилась ещё плотней и кивнула. Её пугалась мысль, что она сама строит для себя тюрьму – но даже если бы она хотела, не смогла бы сейчас отказать.

Губы Эжена спустились ниже и продолжали ласкать её шею, медленно двигаясь к плечу.

А затем Калли вдруг извернулась в его руках, поймала в ладони лицо и поцеловала.

Губы жадно впитывали чужой вкус, и Эжен так же жадно целовал её в ответ.

Рука Калли скользнула вниз и, опустившись на пах Эжена, стиснула.