Книга Головы с плеч, страница 104 – Зои Хана Микута

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 997 Святых

Хэтти пошевелилась в тот момент, когда поезд выехал за Стену Округа Петра.

Кэресел немедленно опустилась на колени у ног королевы и заглянула ей в лицо. Но Хэтти не обратила на нее внимания. Обычно это означало, что приставать к ней бесполезно, поэтому Каро оставила ее в покое и пошла играть в карты с Иккой.

Икка сидела в одной из уютных кабинок в другом конце вагона. Да, она бросала на Каро злобные взгляды, но Каро знала, что это просто такое выражение лица. На самом деле Икка, конечно, была в экстазе. И Кэресел была в экстазе. Кэресел будет сражаться от имени королевы!

Кэресел выигрывала все партии, потому что руки Икки были скованы наручниками со специальными рунами, которые, в свою очередь, были прикреплены к сиденью – в конце концов, она недавно покушалась на убийство и все такое, – поэтому Каро играла за нее.

– Нет, ты правда не умеешь играть, – щебетала она. – Ты для меня – раскрытая книга.

Игра. Каро швыряла карты на стол между ними и хихикала, когда выпадало большое число. Иногда она швыряла их в лицо Икке. Двойка червей запуталась в черных волосах.

– Ты никогда толком не умела читать, – буркнула Икка.

Каро поморгала. Стоп, почему она не сломает Икке нос? И она сделала движение, чтобы сломать Икке нос. Во второй раз – он был синим после вчерашнего…

Икка отпрянула с воплем, ее зубы задели запястье Каро, и Каро тоже заорала или засмеялась, а потом обе замолчали. Звуки, которые хотела издать Каро, слова, которые она собиралась произнести, застряли у нее в глотке и не могли вырваться наружу. Но эта безвредная магия, которую применила к ним Хэтти, этот знак внимания Хэтти успокоил ее. Каро присела на край стола, задумчиво поглаживая шею, поставила ноги на обитую тканью спинку диванчика по обе стороны от плеч Икки. Икка не шевелилась, лишь взгляд скользнул мимо Каро, за ее плечо.

«Не обращай на Хэтти внимания, – сказала бы Каро, если бы могла говорить. – Онни становится все чуднее и чуднее по мере того, как мы приближаемся к Лесу!»

Но, честно говоря, с Иккой было скучно, когда она не орала и не визжала, поэтому Кэресел соскользнула со стола и вернулась к ногам Хэтти.

Было раннее утро; золотой солнечный свет, редкий в это время года, проникал в окно за спиной Хэтти, и ее вуаль казалась прозрачной, невесомой. Кроме тех мест, где ткань уже успела намокнуть и прилипла к носу, к глазам, к уголкам рта. Ногти у королевы не были накрашены, из-под кутикул выступали бордовые капли. Руки, неподвижно лежавшие на коленях, изредка подергивались. «Как же ей, должно быть, больно», – мечтательно подумала Каро. Но она знала, что если сейчас поднимет вуаль Хэтти – кстати, она никогда не осмелилась бы сделать это, – то не найдет на ее лице и следа испытываемых страданий.

В других бронированных вагонах, следующих за вагоном королевы, ехали… придворные? Охрана? Возможно, где-то там сидел в клетке новый Святой Хэтти. Каро было все равно, кто там ехал. Их было трое в комнате на колесах, и это было восхитительно. В этом было что-то, так сказать, интимное. Светло-желтые обои и мебель, обитая твидом, создавали у Каро ощущение домашнего уюта. Да, вагон, пожалуй, напоминал милую гостиную. Каро не собиралась позволить Заике Сикл, которая, как назло, оказалась здесь сегодня, испортить себе настроение. В прошлом году настроение у нее было не очень, но тогда хотя бы она была в вагоне вдвоем с Хэтти. Ах да. Иль-Хён, наверное, тоже ехал с ними, вспомнила Кэресел. «Покойся с миром – если это возможно, когда тебя разгрызли на несколько кусков, дорогой, милый мальчик…»