Книга Головы с плеч, страница 127 – Зои Хана Микута

Хэтти видела Иккадору, окруженную Святыми, которые стояли на коленях на земле Лабиринта, видела, как они жуют, жуют, жуют, но не плоть темной ведьмы, а выращенные ею серебряные розы. Хэтти видела, как ведьма поднимает руку, подманивает одного из монстров к себе, видела ликование в ее блестящих карих глазах. Иккадора разрезала его кинжалом надвое просто для того, чтобы посмотреть, не дернется ли тварь хоть раз; и Святой, естественно, стоял смирно.

Хэтти смотрела, как Иккадора откидывает голову назад, как ее горло сжимает спазм, как она глотает, словно собирается рыдать.

А потом Иккадора рассмеялась.

Она смеялась, и этот кошмарный смех преследовал Хэтти всю дорогу обратно, в ее собственное тело.

Вот что Хэтти рассказала Кэресел, пока они поднимались по винтовой лестнице в кабинет; продолжая говорить, она села за письменный стол и начала писать письма своим Бармаглотам, состоявшим при Дворе Отбросов. Хэтти необходимы были живые Святые; ей нужно было создавать новых монстров, потому что она не знала, сможет ли контролировать тех, которых Икка отправит за Стену Лабиринта, в Петру.

Хэтти Новембер Ккуль редко гневалась. Это было не в ее натуре, потому что это было не в натуре ее матери. Рассудительной, царственной. Смертоносной и элегантной.

Но поступок Иккадоры она восприняла как личное оскорбление. То, что Хэтти делала, было искусством, она создавала произведения искусства; она была необыкновенно одаренной, она была гением. Магия Иккадоры, напротив, была хаотичной и грубой, и темная ведьма пачкала этой своей грубой магией Святых Хэтти, творения Хэтти. Хэтти это не нравилось, не нравилось то, что Иккадора действовала неряшливо; ее жестокость была беспорядочной, примитивной. Хэтти это оскорбило.

Иккадора могла бы стать такой прекрасной.

Так что, наверное, Хэтти повела себя по-детски, когда сунула перо в чернильницу и обернулась к Кэресел. Она могла бы поручить это любому Бармаглоту Двора Отбросов, даже целому отряду; хотя, надо сказать, Кэресел была лучшей.

Но Хэтти по-настоящему разозлилась. Совсем немного.

Ей это не нравилось. От эмоций мысли у нее путались сильнее, чем от густого, тошнотворно-сладкого вина. Но слова уже сорвались с ее языка, и нет, нет, она не хотела, чтобы Иккадора просто умерла.

Она хотела, чтобы сердце Иккадоры затрепетало в груди, прежде чем его вырвут, и Хэтти знала, что так и произойдет, потому что вырывать его будет Кэресел.

– Кэресел, – сказала Хэтти, встретив взгляд черных глаз ведьмы-вороны. – Предлагаю тебе контракт на убийство Иккадоры Алисы Сикл.

Каро восторженно завизжала, приподнялась на цыпочки и легко поцеловала Хэтти в висок. Хэтти улыбнулась, удивленная этим поступком, теплом, которое разлилось в ее груди; коснулась виска кончиками пальцев, пока Кэресел хлопала в ладоши и кружилась по комнате.

В конце концов молодая ведьма взяла себя в руки, коротко поклонилась. Хэтти это понравилось. Когда Каро выпрямилась, на ее губах играла хищная улыбка.

– Разумеется, – все так же улыбаясь, произнесла Кэресел. Ее слова капали с губ, сладкие как мед, а в уголках глаз уже выступили синие капли. – Для вас – все что угодно, онни.

Год 0090, Осенний Сезон

В живых остается 1087 Святых

Когда Хэтти столкнула Делкорту с седьмого этажа в открытый внутренний двор, у нее возникла странная мысль. Она подумала, что башня-кабинет похожа на глотку. А винтовая лестница, которая вела к дверям кабинета, – на какой-то чудовищный язык.