Книга Головы с плеч, страница 128 – Зои Хана Микута

Возможно, дорогой читатель, именно из-за этой странной мысли – такие мысли обычно приводили ее в какое-то сонное состояние, околдовывали ее – Хэтти и задержалась на лестничной площадке дольше, чем следовало, перегнувшись через перила и глядя на багровую лужу, расползавшуюся вокруг мертвого тела Делкорты. Ее увидел слуга, пришедший за подносом с чайными приборами, который Белая Королева приказала принести для нее и ее дочери примерно час назад. И даже когда слуга начал кричать, когда в башню сбежались стражники и придворные, оказавшиеся поблизости, Хэтти так и стояла на площадке седьмого этажа, глядя в эту гигантскую глотку, которая заглатывала Делкорту. На глазах у Хэтти ее мать становилась все меньше и меньше, уходила все дальше и дальше…

«Она упала», – солгала Хэтти Новембер Ккуль, когда пришло время говорить – это были последние слова, сказанные ею в присутствии большой группы людей. И подумала: «Я бегаю кругами у себя в голове, гоняясь за своей личностью».

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 995 Святых

Икка ползла… Какая именно Икка ползла?

Нет, не так. Она сидела. Да, она сидела абсолютно неподвижно и пыталась держать голову – ту, которая принадлежала только ей, – над всеми другими ее… над остальными. Над остальными ее головами. Она была теперь не одна, ее было много.

А Икке это всегда нравилось – растворяться.

Сейчас она растворилась не в своих книгах, а в чужих головах, но каким же восхитительным было это знакомое ощущение! Быть в своем теле и одновременно где-то еще.

– Прекрати это, – прошипела она из-под капюшона, накинутого на лицо, обращаясь к тому, кто полз. Святой остановился немедленно; она почувствовала, как он лег на землю, хорошо, вот так, но все это действительно так странно и непривычно… А сейчас иди — она шла, сейчас, сейчас.

Она снова ошиблась; это не она сидела неподвижно. Она стояла на коленях, ее руки двигались, она перегнулась через труп Святого, которого убила в свою первую ночь в Лабиринте, того самого, который прыгнул на нее и которому она вылила в глотку розовый эликсир, приправленный собственной магией. Того, которого она превратила в свой сад.

И теперь Икка собирала урожай.

В тот вечер, услышав ее торжествующий смех, целая толпа Святых на полной скорости выбежала из Лабиринта, а потом произошло самое удивительное: они пронеслись мимо Икки, словно ее там и не было, и принялись жадно поедать цветы. Икка обнаружила, что, проглотив хотя бы один лепесток, Святой превращался в ее раба; ей не нужно было даже рта открывать, стоило произнести приказ про себя, и они повиновались.

У нее осталось еще столько цветов. Поэтому она сорвала несколько роз со стеблями и вложила влажные цветы между страницами своей книги сказок – такая вот оригинальная благодарность Кэресел. Она знала, что в ближайшее время не сможет сосредоточиться на чтении.

С роз стекала черная кровь Святого, но внутри бархатные лепестки сияли, как серебро в лунных лучах. Пальцы Икки застыли над розой; вид цветка, его цвет и тяжесть ошеломили ее, околдовали ее, лепестки были похожи на щеки, и внезапно в мозгу возникла мысль: какие, они, наверное, вкусные, как приятно будет набить ими желудок…

Икка с рычанием задавила эту мысль, которая на самом деле не была ее мыслью – это Святые вечно хотели жрать, – потом резко выпрямилась и села на землю. Так. Их примитивные желания просачиваются в ее сознание. Может быть, стоит начинать волноваться?