Онлайн книга «Головы с плеч»
|
Она смотрит в растрескавшийся потолок больничной палаты, где лежат больные соляной лихорадкой, и ее руки на одеяле такие маленькие и холодные, и ее омма[39]… Текка рядом с ней, они гоняются за Иккой в сумерках по роще глициний; конечно, они не могли поймать ее в темноте, только если Икка позволяла им, и она всегда позволяла, земля под босыми ногами Каро такая прохладная и мягкая, и… Тела ее родителей на погребальном костре, дрова шипят под дождем, но все равно горят, медленно, медленно, но верно… Каро разрезала кожу, сухожилия, потом кость, и рука отделилась от ее тела, от своего запястья, со стуком упала на землю. Она вырвалась, попятилась, стараясь сосредоточиться на Птицах, хватая ртом воздух, заставила себя вернуться в настоящее и отогнать прочь неожиданно нахлынувшие воспоминания. Она ненавидела эту мысленную магию, которая влезала в голову, внушала ненужные мысли. – Так, – прохрипела Каро, слегка подергиваясь от избытка магии, возникшей в теле в результате шока, и от боли, сопровождавшей ее, – это был последний раз, когда ты проделываешь что-то подобное со мной – или с кем-то другим. Надеюсь, оно того стоило… Она прыгнула, держа в руке по кинжалу; они со Святым покатились по земле в самую гущу ворон; Каро не увидела бы даже леса, если бы подняла голову, – но она не поднимала головы, дорогой читатель, потому что была профессионалом. Она убила Святого под этой шелестящей черной тучей, отшвырнула его в сторону и поднялась и сразу же почувствовала себя лучше, потому что одержала победу, несмотря на боль. Боль не ослабевала, ведь Каро необходимо было все-таки контролировать Птиц; битва еще не закончилась. Вороны каркали, кружась вокруг нее, когда она поднялась на ноги, когда она подняла голову, чтобы поискать клочок неба. – Алиса! – крикнула Кэресел. – О, ты видела то, что я сейчас видела, верно? Не стоит застревать в этих воспоминаниях – меня, например, это не слишком трогает. Икка, больница, и Текка, и Икка, и похороны ее родителей. Кэресел столько раз менялась. Она была больным ребенком, сиротой, тоскующей по матери, влюбленной девушкой. А кем она была сейчас, когда стояла, глядя в небо, уже давно привыкнув к боли, которую ей причинила ее магия, ее юность? Определенно, это было ее любимое «я». Девица-мясник. Высокомерная сучка. Ведьма, окруженная стаями ворон, точно знающая, какой необыкновенной и восхитительной магией она владеет. – Но ты же знаешь, что нельзя зацикливаться на воспоминаниях, – продолжала Каро, обращаясь к ушам, которыми ее сейчас слушала Икка. – Иначе мы бы уже давно все побросали, да? Ты не угодила бы сюда, в эту тюрьму, где ты ничего толком не видишь, и не осаждала бы город. Я не собиралась бы отрезать тебе голову. Не посылай за мной другого Святого – а вдруг он меня убьет? Ты почувствуешь себя никому не нужной, если я умру, верно? Разве ты не рада тому, что я не погибла на арене, что у тебя появился еще один шанс? Ну же, иди сюда, иди, дорогая, и исправь свои ошибки! Каро пыталась разглядеть сквозь завесу ворон очередного Святого, контролируемого Иккой, который продирался сквозь подлесок, но не увидела ни одного. Значит, Икка получила сообщение. По правде говоря… Каро знала, что Икка не сможет устоять. Она должна прийти сама. Кэресел легла на землю, временно отпустила своих Птиц, всех, кроме наблюдателей. У нее была по меньшей мере минута до того, как эта больная на голову маленькая темная ведьма выскочит из теней. Все идет как надо: полный покой перед последней битвой. Каро зарылась лицом в мох и обратилась к своим богам. |